Отвергнутые жёны, или Амазонки поневоле

– Только разделать нечем.

Я вынула из-за пояса обсидиановый нож и протянула Киру:

– Быстрее. Пока не ушла.

Глаза мужчины расширились при виде моего оружия. Он повертел его в ладони, одобрительно кивая:

– Хорошая вещь. Я быстро.

Ловко орудуя ножом и одной рукой, он разделал тушку:

– Охотнику без оружия смерть.

– Любому, – поправила я его.

Кир кивнул, ловко отделяя жилы.

– Мне надо осмотреть твою руку, – поманила его к себе.

Он с готовностью подсел ближе. Положил мне на колени израненную конечность. Аккуратно прощупала кости. Похоже, заживает хорошо.

– Давай-ка перебинтую тебя поудобнее, – от волнения перешла на родной язык.

Кир пригляделся ко мне:

– Что ты говоришь?

Я только отмахнулась:

– Погоди.

Сняла повязки, убрала самодельный лангет. Осторожно согнула и разогнула:

– Больно?

– Не-е, – довольно протянул Кир.

Приложив руку к торсу, плотно её примотала. Теперь охотнику будет удобней и не повредит кости. Кир с любопытством наблюдал за моими действиями не мешая.

– Так лучше? – Отодвинулась от него.

– Зачем привязывать руку?

– У тебя сломана кость, – показала ему ещё не сошедшие синяки в месте перелома, – если не привязать, она снова начнёт болеть и может перестать двигаться. Понимаешь?

Мужчина кивнул, ещё раз осмотрел повязку. Снаружи затрещали кусты, довольно близко от нас. Мы замерли, спрятанные густыми зарослями папоротника. Людоеды возвращались. Они прошли прогалину и быстро скрылись из вида.

– Я пошла. А ты пока не делай копьё, побереги руку. Кость может снова сломаться от удара.

– Хорошо, – Кир бросил взгляд на палку и камни, – сделаю нож, – пока не приходи. Опасно. Я сам добуду себе пищу.

– Ты разводишь костёр? Его могут увидеть.

– Нет, можно есть и так, – он пожал плечами.

Я скривилась, представив вкус сырого мяса. Но Кир прав, голод – не тётка, а восстанавливать силы надо. Интересно, есть ли у меня в запасе глистогонные?

Выглянула из укрытия, прислушалась. В лесу было тихо. Выскользнув наружу, понеслась домой. В деревне было шумно. Женщины делали новые копья, пращи. Набирали камни для снарядов. Я направилась к яме, что мы рыли. За это время она значительно увеличилась, можно заканчивать.

– Хватит, – остановила я аборигенок, – будем пускать воду.

Мы продолжили небольшую канавку до получившегося водоёма, с другой стороны прорыли сливной арычок, чтобы вода не разлилась по деревне.

Поток начал наполнять яму, поначалу со дня поднялась грязь, но потом муть осела, и вскоре у нас был свой рукотворный прудик.

Женщины во все глаза наблюдали, как вода заполняет углубление, с видом детей, впервые увидевших цирковое представление. На лицах светилась радость.

Пришла Дая, когда пруд почти наполнился.

– Хорошо. У нас теперь будет много воды.

– Я видела людоедов недалеко от деревни, – в такой момент скрывать плохие новости нельзя.

Дая бросила на меня странный взгляд:

– Могут напасть сегодня. Всем поесть и ложиться, надо, поспать до захода солнца.

Вскоре после еды деревня опустела, женщины разошлись по шатрам. Лишь пара часовых охраняла наш сон.

Глава 13

Кто сказал: ожидание смерти, хуже самой смерти. Он был чертовски прав. Уснуть до захода солнца я так и не смогла. Выбралась из шатра и напросилась в караульные. Когда сумерки погасили последние лучи солнца, мы развели костёр. Оглядела полянку перед ним. Всюду лежали заранее заготовленные копья, камни для пращи. Жаль, что не успела довести до ума задумку с обжигающим соком.

Я взяла почти просохшие стебли рогоза, села досушивать их дальше. Осмотрела один, отверстие было достаточным, чтобы колючка без труда прошла сквозь него. Устроилась в хорошо освещённом месте, взяла шип с комочком глины.

Моей напарницей сегодня была Айя, она устроилась рядом, с интересом наблюдая за приготовлениями. Я поставила неподалёку чурбачок, накрыла его невыделанной шкурой. Засунула шип в трубку и со всех сил дунула. Колючка легко зашла в задубевшую кожу.

Отодвинулась подальше от мишени, вряд ли у нас будет возможность «оплёвывать» врага, подойдя вплотную. Глиняный шарик придавал хорошее ускорение шипу, получалось неплохо. Интересно, насколько глубоко колючка вопьётся в тело? Я не заметила, как начала разговаривать сама с собой. Только когда Айя боязливо отодвинулась от меня, с тревогой смотря на метательную трубку.

– Ты чего? Не буду же я проверять на тебе, – рассмеялась, успокаивая девушку, – лучше пошли, надёргаем шипов побольше.

Мы наломали с ветвей горку колючек, набрав мокрой глины, принялась аккуратно лепить к ним шарики. Разложила свои снаряды поближе к костру, чтобы быстрее просохли.

Вдалеке забили барабаны. Айя встревоженно обернулась:

– Надо будить?

– Нет, – остановила её, – погоди, они же не рядом с деревней.

Но из шатров начали выходить напуганные женщины, сегодня всем не спалось.

– Что вы тут делаете? – послышался резкий оклик Даи.

– Вот, ещё одно оружие, – протянула ей трубку от рогоза.

Она повертела её в руках, недоумевая, как этим можно нанести вред.

– Смотри, – я заложила колючку и изо всех сил дунула: шип впился в кусок шкуры, – а ещё его можно окунуть в готовый сок. Будет очень больно.

Женщина кивнула: