Отвергнутый (ЛП)

— Оооо, и когда я говорю дерево, я имею в виду это. — он указал на крошечное дерево, которое было посажено рядом с домом и не могло выдержать даже птиц.

— Ты хочешь сказать, чтобы я сидела на этом дереве, когда у меня возникнет желание полазить?

— Конечно? Почему нет? вы Текс усмехнулся, и оглянулся на крошечное дерево.

— И я не привяжу парашюты к моим лодыжкам, странно.

— Хм? — Текс мотнул головой и щелкнул мой ботинок. — По крайней мере, они достаточно опухли, что могут смягчить твое падение. Значит, есть в этом своя польза.

— Мои лодыжки не опухли, ты задница!

Это было невозможным, он прекрасно знал об этом.

— Мо, если бы я был в кораблекрушении и держался за твои лодыжки, я был бы единственным выжившим.

Я улыбнулась, затем толкнула его в мускулистый живот.

— Почему ты выбираешь меня? Разве у тебя нет своих тараканов и муравьев, чтобы убивать и смотреть с помощью увеличительного стекла?

— Ой, низкий удар. — усмехнулся Текс. — Тебе приходилось испытывать мои методы пыток в детстве.

— Я спасла этих муравьев. — фыркнула я. — Мог бы спасибо сказать.

— Хочешь узнать секрет? — спросил Текс, оглядываясь на дом, а затем наклонился, пока наши губы не оказались на расстоянии дюйма.

— Да. — прошептала я. — Расскажи мне.

— Я хотел, чтобы ты спасла муравьев.

— О, правда? — мои глаза увеличились от удивления. — Итак, ты пытал насекомых, чтобы меня... что?

— Ну, это легко. — Текс пожал плечами. — У тебя была слабость к невиновным, когда я хотел, чтобы ты прибежала, все что я делал, было вредно для слабых.

— Зло.

— Нужно. — сказал он, кивнув головой. — Особенно необходимо, если я хотел обратить внимание великой принцессы. — он прочистил горло. — Почему мы на дереве?

— Потому что я, а не мы... я думаю.

— Удивительно, можем ли мы представить мир, где я нелегкая цель, а убийцы нас не ищут? Я имею в виду, что прошло двенадцать часов с тех пор, как тебя ранили. Я действительно не хочу убегать.

— Ой, где храбрость? Давай поставим цель и нарисуем лицо красным, это сработает? — я рассмеялась.

— Ой, детка, если ты хочешь, чтобы я покраснел, тебе нужно только попросить. — мрачно сказал Текс, все ноты юмора испарились из его голоса, когда его глаза пристально смотрели.

Я вздрогнула.

— Ты замерзла? — его брови сдвинулись. — Пойдем внутрь я тебя согрею.

Я кивнула, еще больше ненавидя себя. Он относился ко мне как к принцессе, а я даже не была беременной, что я наделала.

Ничего себе, я никогда не думала, что я буду одной из тех девушек, которые на самом деле замышляли, как заставить босса мафии ускользнуть и оплодотворить их, чтобы ложь могла быть правдой.

Текс спрыгнул с дерева и повернулся, подав мне руку. Я улыбнулась, упав к нему в объятия.

Точно так же, как фигура в черном вышла на задний двор и выстрелила Тексу в ногу.

Я закричала.

Но мой крик был заглушен тупым предметом, который ударил в мой висок. И я провалилась во тьму.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Кровь всегда на вкус металлическая, но до того, как металл войдет ваш разум, как будто вы знаете, что что-то не так, но вы бессильны остановить его.

Серхио

Черт, это больно.

Я потер голову, мои виски стучали. Был ли я после похмелья? Что уже утро?

Я вскочил на ноги и схватил пистолет.

В доме было тихо.

Я тихо шагнул за угол на кухню, двое мужчин лежали на земле. Кровавые пятна виднелись них на спине.

Матерь Божия, что случилось?

Я вышел на крыльцо дома, где несколько наших людей были обычно размещены и проклятье.

Мертвы.

Пять из них.

Все мертвы.

Выстрел в голову. Я наклонился, чтобы почувствовать пульс. Ничего. Кусок белой бумаги трепетал на груди последнего охранника.

— Дерьмо! — я пнул землю и вытащил свой телефон.

Никсон ответил с первого гудка

— Что?

— Это люди.

— Мои люди?

— Меня вырубили, у нас семь мертвых.

— Где Мо?

Его вопрос охладил мое тело.

Я уронил свой телефон и бросился полным ходом на задний двор, почти спотыкаясь о свои ноги, когда я добрался до того места, где я в последний раз видел ее.

Только нашел один из ее шлепанцев на земле.

И кровь рядом с ней.

Я упал на колени.

Они понятия не имели, что они только что сделали.

Я знал, кто это сделал, точно так же, как и знал Никсон, и что, в конце концов война, которую они только что начали, не просто войдет в историю.

Это затронет всех это определенно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Отдать жизнь за любимого человека, ради его спасения, это не означает, что ты становишься жертвой.

Текс

— Вставай, вставай! — что-то ударило меня по лицу.

С ворчанием я попытался открыть глаза, но боль взорвалась в моей ноге. Черт, меня подстрелили? Снова?

— И? — я моргнул, приспосабливаясь к темной комнате. — Ты хочешь, чтобы я станцевал? Я имею в виду. — еще один удар.

— Черт, перестань щекотать меня, если ты хочешь, чтобы я танцевал, просто скажи, мне все равно, что.