Отвергнутый (ЛП)

Сжав кулаки, она издала низкий рык и наступила мне на ногу своим огромным каблуком, а затем прошла мимо меня.

Мгновенная агония разлилась по всей ступне до лодыжки.

Я заставил себя улыбнуться сквозь пульсирующую боль. Мой палец, вероятно, был сломан; каким-то образом Би умудрилась втиснуть свой каблук на большой палец, а не между. Отлично. Просто добавьте хромоту к остальной драме, происходящей в моей жизни.

— Ты в порядке? — Трейс подошла ко мне и положила свою руку на мою.

Я напрягся, чувствуя каждый палец, который был прижат к моей коже. Все в ней напоминало мне, кем я был, что я совершил.

Желчь подступила к горлу, когда я издал тихий стон раздражения от собственной слабости. Я не мог контролировать свой разум, когда образы ее сломанного тела мелькали в моей голове. Я был хуже дьявола — я был дьяволом.

Она опустила руку и посмотрела вниз.

— Выглядит болезненно.

— Это не боль. — прошептал я, глядя в коридор, где исчезла Би. — Настоящая боль, когда в тебя не стреляют, не наступают, не пинают и не бьют. Настоящая боль не является чем-то осязаемым, ты не можешь видеть ее, можешь только чувствовать, когда она обвивает руками твою шею и медленно душит до смерти, она следует за тобой повсюду, мучает с каждым мгновением бодрствования, не давая покоя. Боль — это позволение себе чувствовать вину, стыд, печаль и даже любовь. Трейс, вот что боль для человека. Моя нога? Это ничто по сравнению с тем, что я каждую ночь слышу крики девушек, когда ложусь спать. — я посмотрел ей в глаза. — Или вижу твое лицо каждый чертов день. Вот это настоящая боль.

Карие глаза Трейс наполнились слезами, длинные ресницы заморгали, пытаясь удержать воду, а ее взгляд оставался сосредоточенным на мне.

Она не могла это исправить — я не хотел этого, но, по крайней мере, она знала, что мне жаль, больше, чем когда-либо, так жаль, что стоять рядом с ней было самой страшной болью из всех, потому что это являлось постоянным напоминанием о боли, которая запятнала мою душу и взяла под контроль мои действия.

— Мне очень жаль. — я неловко засунул руки в карманы. — Это было неуместно.

— Нет. — она медленно покачала головой. — Думаю, это было правильным.

Я облизал губы и кивнул, чувствуя, как мои щеки покрываются краской смущения от того, что я только что рассказал.

— Эй. — появился Чейз и хлопнул меня по плечу. — Кто-нибудь из вас двоих видел Текса? Кто-то из мужчин уходит и хочет попрощаться.

Трейс склонила голову набок.

— В последний раз я видела, как он толкал Серхио по коридору.

— О, хорошо. — Чейз кивнул. — Еще одно тело, которое мне придется похоронить.

Трейс поморщилась.

— Он шутит. — я закатил глаза. — Только что видел Серхио, он выглядит дерьмово, хотя я не видел Текса.

— Возможно, он в своей комнате... — Чейз оглянулся.

— Или у Мо. — я стиснул зубы от такой возможности.

Ему лучше не приближаться к ней, если только он не заставит ее поверить, что он бескорыстный ублюдок с каменным сердцем.

Чейз ухмыльнулся.

— Похотливый маленький ублюдок. Ладно, пойду проверю.

Он ушёл, снова оставив меня наедине с Трейс.

— Вина? — она протянула руку.

Я хотел взять его, но вместо этого смотрел на него, как на предложение мира, которого я не заслуживал.

— Это всего лишь рука Феникс.

— Нет. — я схватил ее за пальцы. — Мы оба знаем, что это не так.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

С таким же успехом ты мог убить меня.

Мо

Мои руки сжались в крошечные кулачки. Не предупредив его, я правой рукой ударила Текса по щеке. Его тело с трудом сдвинулось в сторону. Моргнув несколько раз, он посмотрел вниз и вздохнул.

— Я это заслужил.

— Ты заслуживаешь быстрого пинка под зад.

— За занятие с тобой сексом?

— За то, что ушёл потом.

— Мо, я никогда не обещал...

Еще один удар, мои костяшки пальцев начали кровоточить, когда я врезала ему в третий раз. Наконец он схватил меня за запястья над головой.

— Перестань! — прорычал он. Я прижалась к нему, обхватив руками за талию. Со стоном он опустил свою голову к моей. — Сделай это еще раз, и ты еще больше разозлишься из-за моих следующих действий.

— Уходи. — хрипло прошептала я, вкладывая в одно слово весь яд своей ненависти к тому, кем он стал. — Прежде чем я вытащу пистолет и предоставлю тебе более вескую причину.

Сглотнув, Текс кивнул и нежно поцеловал меня в лоб. Я чуть не расплакалась, наверное, расплакалась бы, если бы дверь не распахнулась настежь.

— Сукин сын! — крикнул Чейз, захлопывая за собой дверь и бросаясь к Тексу.

Текс отшатнулся от меня, когда я натянула одеяло прикрывая свою наготу.

— Тебе повезло, что я не Никсон. — кипятился Чейз, прижимаясь к мускулистой груди Текса. — Он всадит тебе пулю в голову.

— И что ты собираешься делать? — Текс шагнул к нему. — Я чертов Крестный отец, убить меня, все равно что подписать собственный смертный приговор.

Я задохнулась от правды его слов. В какого монстра превратился Текс? Сказать такое своему лучшему другу? Бросить ему такой вызов?

Чейз усмехнулся.

— Кто, черт возьми, говорил об убийстве?