Отвергнутый наследник

Я хмурюсь. Отец Хартли – всего лишь помощник окружного прокурора, но ее сестра говорит так, будто он глава мафиозного клана или типа того. Черт, что же произошло между Хартли и ее папой? Все больше похоже, что ее выгнали из дома, но почему?

– Вам что-нибудь принести? Кофе? Воду?

Официантка мешает мне подслушивать дальше.

– Да, конечно, – мямлю я, стараясь говорить как можно тише. – Вода подойдет. Спасибо.

– Вы уже просмотрели меню? – спрашивает официантка.

– Я так сильно скучаю по вам, – печально произносит Хартли.

Я начинаю нервничать, стараясь не упустить нить обоих разговоров.

– Еще нет. Дайте мне немного времени.

– Хорошо. Я принесу вам воды и тогда же приму ваш заказ.

Официантка уходит, и мне удается уловить обрывок фразы Паркер.

– …твоя ситуация может измениться в любой момент. Просто извинись перед ними, скажи, что слишком бурно отреагировала, умоляй его о прощении.

– Я не бурно отреагировала, – резко отвечает Хартли. – То, что он делает, неправильно, и когда-нибудь все это всплывет наружу. С подобными вещами всегда так. Покрывая его, мы в итоге наживем себе неприятностей.

– Ты считаешь, что наша семья единственная, где ведут себя нечестно? – шипит Паркер. – Деньги всегда смешаны с грязью. Тебе следовало бы держать язык за зубами.

– А что тогда ты скажешь на это?

Я понятия не имею, что значит «это», потому что не могу видеть Хартли, но серые глаза Паркер наполняются грустью.

– Я больше не знаю, во что верить.

– Ты шутишь? Ты видела, что… – Хартли умолкает и, склонив голову, делает глубокий вдох. – Знаешь, мне все равно, что меня выкинули из дома или что у меня нет денег. Мне плевать на все это. Но мне не плевать на нашу маму и сестру. Я хочу, чтобы все мы были вместе.

– Тогда ты должна простить и двигаться дальше, – с мольбой в голосе говорит Паркер. – Будоража эту тему, делая из всего это спектакль, ты лишь причиняешь вред нашей семье. Поступи правильно.

– Я пытаюсь! – восклицает Хартли и тут же снова понижает голос. – Зачем, думаешь, я вернулась? Я пытаюсь поступить правильно, но тебе нельзя со мной встречаться. Мама не станет даже слушать меня. Я не разговаривала с… – Ее голос срывается, и она умолкает.

Внутри меня все переворачивается. Хартли по-настоящему расстроена.

Паркер поднимается из-за столика.

– Мне жаль, Харт. Но я должна идти.

Хартли вскакивает на ноги и хватает сестру за запястье.

– Но ты хотя бы поговоришь с мамой обо мне?

– Я уже миллион раз говорила. Она меня не слушает, – с досадой отвечает Паркер.

– Тогда ты должна поговорить с папой, прошу тебя!

– Я не могу.

– Почему? – Хартли уже начинает злиться. – Майлз хорошо зарабатывает. Тебе действительно нужны еще деньги?

Паркер вырывает руку.

– Я думала, ты любишь своих племянника и племянницу. Да ты хоть знаешь, как дорого они обходятся? Две тысячи в месяц уходит на то, чтобы содержать пони Мэйси, и пять тысяч – на уроки скрипки для Доусона. Я не могу жертвовать их будущим ради тебя, Хартли. Даже не проси об этом. Не будь такой эгоистичной. Если тебя не волнуют твои племянники, тогда хотя бы подумай о нашей младшей сестре. Она не перенесет, если ее отправят в школу-пансион. У нее слишком хрупкая психика.

Хартли издает сдавленный всхлип, от которого у меня разрывается сердце, но на Паркер он нисколько не действует. Она выходит из кафе, даже не оглянувшись.

Мне хочется подойти к Хартли, обнять ее, но, наверное, ей это будет так же приятно, как если бы я вылил на ее голову стакан ледяной воды. Ну, и еще она оторвет мне яйца за то, что я подслушивал. Так что мне приходится втянуть голову в плечи и стать незаметным. Я слышу, как она поднимается из-за столика.

– Джесс, ничего, если я возьму еще пять минут перерыва? Мне нужно на воздух.

– Без проблем, милая. Посетителей все равно почти нет, так что не торопись.

Раздается звук шагов, но они направляются не в сторону двери, а в дальнюю часть кафе. Наверное, там есть еще один выход.

– Вот, пожалуйста. – Моя официантка возвращается со стаканом воды. – Вы готовы сделать заказ?

– Вообще-то, мне уже пора. – Я поднимаю телефон и тетрадь, как будто эти вещи подскажут ответ на вопрос, по какой такой загадочной причине мне требуется уйти.

Официантка лишь пожимает плечами. Видимо, ей платят вне зависимости от того, сколько клиентов она обслужит. Непохоже, что они тут работают на проценты от продаж яблочного пирога.

– Как знаешь, милый.

Я бросаю на стол двадцатку, выскальзываю из-за стола и говорю через плечо:

– Сдачу оставьте себе.

Выйдя на улицу, я выжидаю секунд двадцать и обхожу здание, чтобы попасть в переулок за кафе.

Хартли там, сидит на ящике из-под молока, склонив темноволосую голову, ее плечи трясутся.

Она плачет.

Блин, и что мне делать?

Сбежать, пока она меня не заметила, кажется неправильным, но я ведь не силен в утешении. Да и Хартли вряд ли позволит мне утешить себя. Я так сильно ее раздражаю.

Хотя… вот и ответ. Раз я не могу обнять ее, погладить по голове и пообещать, что все будет хорошо – да и откуда мне, черт побери, знать, что так и будет? – нужно воспользоваться самым проверенным способом.