Отвергнувший Магию. Том 1

Альберт молчал, задумавшись над словами Грама. Он знал, что меч был для него чем-то большим, чем просто оружие. Это был способ адаптироваться, приспособиться к ситуации, не полагаясь исключительно на грубую силу. Но он не осознавал, насколько это важно.

Грам снова приблизился, его глаза стали холодными и проницательными.

— Ты должен научиться полностью сливаться с этим оружием. Меч-хлыст — это не просто рука, которая его держит. Ты и меч должны стать единственным целым, как вода и поток, а огнестрел — это момент, когда ты должен понять, когда воспользоваться его мощью, не теряя концентрации. Иначе ты будешь слаб, даже с таким мощным инструментом.

Альберт почувствовал, как эти слова проникают в него. Он чувствовал, что понимание приходит, но пока не до конца. Он по-прежнему не был уверен, как это всё применить, как научиться быть частью своего оружия, но что-то в словах Грама заставляло его двигаться вперёд.

Грам сделал паузу, его взгляд стал настороженным, как у охотника, который оценивает свою жертву.

— Ещё один совет, — продолжил он, его голос стал чуть более серьёзным. — Научись сражаться с разными видами оружия. Меч-хлыст — это, конечно, мощное оружие, но у него есть свои слабости. Он требует большого контроля, и в бою, где на тебя могут нападать с разных сторон, его ограниченная длина и гибкость могут сыграть против тебя. Ты будешь слишком зависеть от его движений и темпа, что даст противнику шанс использовать твою уязвимость.

Он внимательно посмотрел на Альберта, как будто проверяя, понял ли тот, что именно Грам хотел сказать.

— Не ограничивайся одним оружием. Когда ты научишься владеть разными видами, тебе будет легче адаптироваться к любой ситуации. Меч-хлыст — это только начало.

Альберт молчал, обдумывая слова Грама. Он знал, что Грам говорил правду. Он сам чувствовал, что меч-хлыст не всегда подходит для каждого случая. Бывали моменты, когда его длинные, гибкие движения были слишком медленными или слишком сложными для быстрого противника. И тогда ему приходилось полагаться на другие, менее изящные, но более эффективные методы.

— Хорошо, — ответил он, наконец, чувствуя, что его взгляд становится более решительным. — Я буду работать и с другими видами оружия.

Грам кивнул, его глаза оставались холодными, но в них было что-то, что напоминало одобрение. Он шагнул в сторону, осматривая комнату.

— Вижу, ты готов. Но помни, Альберт, каждый новый вид оружия требует не только физической подготовки, но и изменения восприятия. Ты должен учиться чувствовать каждое оружие, понимать его как свою руку, свою душу. Без этого ты всегда будешь слабее, чем твой враг.

Он повернулся к Альберту и снова заговорил, его голос низкий и твердый.

— Когда ты станешь мастером в нескольких видах оружия, ты сможешь адаптироваться к любому бою. Ты научишься переключаться, чувствовать, что нужно в момент опасности. И вот тогда ты начнешь понимать, как работает настоящий баланс. Не только в бою, но и в жизни.

Альберт почувствовал, как эти слова глубоко проникают в него. Он осознавал, что всё это не просто обучение технике — это был путь к самому себе, путь, где он должен был стать мастером не только оружия, но и своей судьбы.

— Я понял, — сказал он, его голос был твердым и уверенным. — Я начну с малого. И продолжу до тех пор, пока не стану готов.

Грам хмыкнул, его глаза стали ещё более проницательными.

— Посмотрим, насколько далеко ты сможешь зайти, — ответил он с лёгкой усмешкой, но в его голосе не было ни тени сомнения.

Глава 26

Двести пятнадцать дней спустя…

Альберт стоял в центре зала, потный, грязный, с тяжёлым дыханием, сотрясавшим грудную клетку. Его тело изменилось до неузнаваемости: он стал выше, шире в плечах, а мышцы, словно выкованные в огне бесчисленных тренировок, играли под загрубевшей кожей, покрытой мелкими шрамами. Каждый из них рассказывал свою историю боли, победы и упорства.

Его некогда аккуратные волосы превратились в хаос, не знавший ножниц и расчески. Пот стекал по лицу, обрамлённому жёсткими чертами, где в фиолетовых глазах горело нечто большее, чем решимость, — это был огонь, рождённый в пепле отчаяния и упорства.

Его одежда, порванная и изношенная, больше напоминала доспех, собранный из подручных материалов, чем наряд благородного юноши. Однако в этом новом облике Альберт чувствовал себя увереннее, чем когда-либо.

Вокруг него, хаотично разбросанные, лежали останки боевых механизмов. Некоторые из них были деревянными, расщеплёнными и обугленными, словно пережили взрыв. Другие — стальными, с разорванными пластинами и погнутыми суставами, источавшие запах масла и гари. Каждый из этих механизмов стал его врагом и испытанием.

Альберт медленно повернул голову, оглядывая поле своей борьбы. От тренировочного манекена осталась лишь грудка щепок. Неподалёку валялась сломанная рука одного из стальных противников, а рядом — расколотая деревянная голова. Этот зал был больше похож на поле боя, чем на место для тренировок.