Отвернись. В плену у зверя

Снова не удержавшись, прижал её тельце к себе, глубоко вдохнул. Какая же вкусная девочка. И уже пахнет мной. Я молодец. Теперь на неё самец послабее и не посмотрит. А я очень сильный.

– Моя, – успокаивал я её, когда почувствовал, что самочку трясёт.

Так, а вот это вообще ненормально. Она малышка совсем, нужно скорее проверить, не причинил ли ей вреда, пока был не в себе.

Осторожно ощупывал тело, стараясь не задевать когтями. И параллельно зализывал ранки на коже от своих же зубов. Вот долбоёб! Разве так можно с такой странной самочкой. С другой, что приняла бы сразу и была бы покрепче – можно, а с этой надо иначе же…

Нельзя обижать. Моя.

Когда трогал её грудь, едва снова не утратил самоконтроль. И вдруг, раздвинув стройные ножки, опять почуял кровь. Оттуда. А она болезненно вскрикнула.

Медленно, боясь заметить непоправимое, я обнюхал её живот, а потом и сокровенное местечко между ножек. Паника охватила все мое существо, и разум, и тело. Я порвал её! Свою нежную самочку. Знал же, что она не крепкая. Аккуратно нужно было брать. Накинулся как дикарь…

Опустив её на пол, склонился ниже, извиняясь и собираясь залечить. Малышка дернулась, пытаясь отползти. Не тут-то было. Зачем? Лечить же буду.

Ухватив её бедра ладонями, развел их в стороны и принялся зализывать. Тщательно. Дурея от вкуса и самого приятного запаха на свете. А сам пристально наблюдал за её личиком, надеясь, что оценит заботу. Лапу положил прямо на животик, чтобы не уползала. Мелькнула мысль – что откормить бы её.

Всё оказалось не так страшно, и повреждения были не сильные. Я точно знал. Чувствовал. Только когда закончил, отстраниться сил найти смог не сразу. Прежде сделав ещё несколько размашистых движений языком, чтобы сделать приятно нам обоим. Моя же.

– Чего выделываться, – ухмыльнулся.

Теперь, когда её здоровью ничего не угрожало, отнес девчонку на солому. И снова не удалось положить осторожно. Снова забыл, что она неправильная, хрупкая. Ударилась.

И так жаль её, болезную, стало. Прямо сердце сжалось внутри. Но что я мог сделать? Если даже не понимаю, что с ней не так.

Отрезвила мысль, что ей силы нужны. Нужно поохотиться и накормить.

Да.

Только когда я вернулся, она уже спала. Съел дичь сам. Ей завтра свежего принесу. Пусть отдыхает, бедолага. Испугалась в лесу. Меня ещё не понимает. Натерпелась.

Постоял, полюбовался на неё мирно-спящую, спокойную. Свою. От радости шальной аж прыгать хотелось. И рычать во всю глотку.