Отвернись. В плену у зверя

Он сжимает шею сзади, заставляя выгнуться, принять. И я вновь не делаю попытки освободиться — очевидно, что это бессмысленно. Более того, могу разозлить его сейчас, и что будет тогда, не хочу даже представлять.

Я совершенно точно не хочу того, что происходит сейчас. То есть хотела до того, как он пришёл, но не вот так. И наверное не совсем с ним…

Только он совсем не понимает, что творится в моей душе. И теперь перестает сдерживаться, действуя более жестко и быстро. Буквально за секунду до этого я успеваю расслабиться, чтобы не ощущать боль. А он продолжает раз за разом врываться в моё тело, сминая его, подчиняя, наказывая. За что-то.

Раньше мне было вполне привычно его подобное поведение в постели, но теперь вызывало лишь желание, чтобы скорее все закончилось. Конечно, о моем удовольствии никто не заботится, и быстро кончив, мужчина отшвыривает меня в сторону, как использованную вещь. Хотя почему как?

Оттолкнул, будто что-то ненужное.

И вместе с тем, чтобы разрыдаться от обиды и несправедливости, мне хочется ударить его. Сделать так же больно, как он делает мне. А потом так же смять, как использованную салфетку и выбросить.

Стереть.

Забыть, что он вообще существует.

Глава 28

Не успеваю додумать, как он произносит всё тем же хриплым непривычным голосом.

— Можешь идти помыться, — одной фразой снова окунул меня в ледяную воду.

Подобрав бельё и не поворачиваясь к нему лицом, я поспешила подняться и уйти в ванную. Не ровен час он захочет продолжения…..

— Стой.

Я резко затормозила у двери, прижимая руки к груди, хоть и была одета. Его голос был по-прежнему странным. Язык заплетался.

— Обернись.

Пришлось повиноваться. Стало снова страшно. Так я наверное боялась его только при первой встрече там в лесу. Он не в себе. Я вижу. Чувствую. И от этого накрывает паника.

— Если тебе больше нравится, то могу попробовать трахать тебя в прежнем обличье.

От мысли о его "прежнем обличье" одна слезинка таки прокатилась по моей щеке, но я смахнула её прядкой волос, тряхнув головой, и надеясь, что он не заметил. Почему-то я была уверена, что если бы зверь мог, то обязательно что-то бы сделал, не позволил ему так со мной…

Эрдана трясёт, даже ноги дрожат, когда он поднимается с пола. Чувствую его невысказанную просьбу, ощущаю, что он пришёл не просто развлечься и даже не просто обидеть, но не знаю, зачем тогда. Сама дрожу изнутри, поймав его неустойчивое состояние, но не могу понять, как это исправить, да и не до того, откровенно говоря.

И всё же не выдерживаю, в сотый раз задавая один и тот же вопрос.

— Зачем ты так? Почему ты так поступаешь со мной?

— Раньше тебе нравилось.

— Так — Нет.

Он смотрит с ненавистью, но в какой-то момент его ледяной взгляд чуть тает, и он подходит ближе, даже протягивает ко мне руку. И я зачем-то тянусь к ней щекой, так не вовремя позволяя ему увидеть, что ещё надеюсь ощутить хоть каплю его тепла. Только не повезло.

И он снова будто трезвеет и, громко хлопнув дверью, оставляет меня одну.

Говорят, человек почти ко всему может привыкнуть. Можно ли привыкнуть к насилию? Не знаю. Мне по-прежнему неприятно на душе, обидно и страшно. Но я научилась управлять своим телом, заставлять его подстраиваться, чтобы уменьшить вред. В этот раз мне явно удалось избежать разрывов… И было почти не больно.

Только отменяет ли это тот факт, что он сделал это всё против моей воли? Что ещё я могла предпринять, если физические силы не равны? Если бесполезно сопротивляться? Только попытаться минимизировать ущерб для своего тела…

И осознание затапливает, накрывает лавиной.

Пока он был тут, говорил со мной, мне было менее страшно, чем оставаться одной наедине с тем, что только что произошло. Наверное, так и работает сломанная психика, когда рядом с палачом тебе спокойнее, чем пока его нет рядом.

Я больше не могла сдвинуться с места, замерев от картины, в которой только что участвовала сама… Если теперь это будет повторяться?

Не хочу, не хочу, не хочу…

Тут дверь отлетела так, что со стены осыпалась штукатурка (ещё пару раз так войдёт, и она вовсе вывалится из дверного проёма). Мужчина кидается ко мне, подхватывая на руки, заставляя взвизгнуть от неожиданности и новой порции страха.

Он несёт меня обратно к кровати, гладит мою голову, начинает обнюхивать. И только тогда я замечаю на его руках когти. Мой зверь! В его глазах с кошачьими зрачками животный ужас, паника, как у дикого животного, загнанного охотником в угол.

Он осторожно трогает моё тело, облизывает горячим языком места, где виднеются красные пятна от хватки человека, укладывает на кровать, издавая извиняющиеся звуки, и лижет там, где всё ещё саднит ощущение его грубости… И в этот раз меня это заставляет расслабиться.

Он совсем немного успокаивается только после того, как вылизал и обнюхал всю, с ног до головы, не переставая скулить, почти как я совсем недавно, сгребая меня в охапку.