Отверженная невеста

— Не знаю, — пожал плечами сыщик, после чего повернулся к Елене спиной и, усевшись в кресло, закинув ногу на ногу, принялся читать газету.

Подобного отношения к себе ей не приходилось встречать, пожалуй, с того самого дня, как она покинула Россию. Елена дала себе слово больше не спускать никому, даже королю и папе римскому, если они захотят ее унизить.

Она подошла к Мираду, вырвала из его рук газету и, не дав ему опомниться, процедила сквозь зубы:

— Извольте встать, когда перед вами находится дама!

— Какого черта! — обескураженно закричал он, тем не менее вскакивая с кресла.

Его попытка отобрать газету оказалась тщетной, и виконтесса, торжествуя, методично порвала ее на мелкие клочки. Ее перчатки покрылись пятнами типографской краски, голубые глаза угрожающе потемнели.

— Что вам от меня надо? Убирайтесь вон! — продолжал, все менее уверенно, негодовать сыщик.

Он сжал кулаки, глаза его налились кровью, лицо мгновенно стало красным, как у лангуста, брошенного в кипящую воду.

Елена же, напротив, невозмутимая, опустилась в его кресло и с убийственной улыбкой произнесла:

— Я в два счета уничтожу вашу контору и вас самих, надутый идиот. Распущу слух, что вы грубиян, мерзавец и грязно домогались меня. Вы лишитесь клиентуры навеки. В ваших интересах помочь мне… Если вы будете думать долго, то я разозлюсь всерьез. Торопитесь! Я уже хочу вас раздавить, просто так, для забавы!

Антуан Мираду разжал кулаки и нервно зашагал из угла в угол, опасливо оглядываясь на разодетую белокурую даму с нежным точеным профилем, которая отчего-то вела себя совсем не так покладисто, как ее светские соплеменницы, зачастую дрожавшие от страха и унижения в его кабинете, опрометчиво доверив ему свои тайны. Ее глаза приобрели стальной блеск, и сыщик ни минуты не сомневался, что эта особа с обманчиво безобидной внешностью исполнит все, что пообещала. Его кровь, отравленная веками пресмыкательства и лакейства, трубила тревогу, столкнувшись с противником, отмеченным, опять же вековой, печатью господства. Мираду паниковал так, словно и не было у него двадцатипроцентной государственной ренты и надежной репутации. Наконец он остановился.

— Я знаю, кто вам нужен! — воскликнул сыщик, но тут же осекся: — А вы согласитесь иметь дело с евреем?

— Хоть с самим чертом!

— Тогда вот адрес. — Он быстро начеркал его на клочке разорванной газеты. — Господин Алларзон долгое время жил в России. Он занимается тем, что выслеживает людей и составляет на них досье.

Елена взяла адрес и молча покинула контору сыщика, не глядя швырнув на стол скомканную банкноту. А тот после ее ухода, обессилев, упал в кресло и приказал в ближайшие два часа никого к нему не пускать. Так дурно ему не было со времен ранней юности, когда он, прогуливаясь в предместье Парижа со случайной возлюбленной из Латинского квартала, наступил в густой траве на гадюку. Та, неизвестно почему, не укусила Мираду, но он по сей день не мог забыть, с какой яростной силой обвилось вокруг его щиколотки живое мускулистое кольцо, увенчанное плоской головкой с разинутой безмолвной пастью. Еще долго после этого случая у него дрожали руки. Дрожали они и сейчас.

Господин Алларзон, небрежно одетый человечек неопределенного возраста, с длинным крючковатым носом и маленькими серыми глазками, то и дело слезящимися, оказался куда обходительнее Мираду. Он внимательно выслушал виконтессу, ни разу ее не перебив, и, когда она замолчала, с минуту подумал и заговорил, к ее удивлению, по-русски:

— Я готов вам помочь, но вы должны понимать, что все это будет стоить недешево. Дорога в Россию на почтовых лошадях нынче влетит в копеечку. Переезд из Петербурга в Москву и обратно — это тоже, знаете ли, удовольствием не назовешь. Дороги в России ужасны! Кроме того, расходы на письма, которые я буду вам присылать раз в неделю с полным отчетом о своих делах. Еще вам придется оплатить мое проживание в гостинице и полный пансион. — Он сделал паузу, во время которой впервые посмотрел на нее прямо своими слезливыми глазками. — И, наконец, за свою работу я возьму не менее тысячи франков, и то только в том случае, если управлюсь за полгода.

Елена дала свое согласие и подписала договор, выплатив Алларзону немалую сумму аванса.

Уже через три недели она получила от него первое письмо из Петербурга с подробным, если не сказать дотошным, отчетом о проделанной работе и была вполне удовлетворена. Однако не так прост оказался хитрый сыщик и свое пребывание в России умело растянул на полтора года, вытянув из Елены огромную сумму. Впрочем, виконтесса не жалела денег на благие, как ей казалось, цели.

Через месяц после возвращения Алларзона в Париж она снова явилась в его контору и сказала:

— Вы достаточно отдохнули, мсье, а теперь я хочу, чтобы вы начали действовать исподволь, по моим указаниям…