Отверженная

Метод Шакалова действовал. Клитор пульсировал, приятные покалывания делали его неумолимые точки не такими болезненными… Только вот внутри меня все медленно умирало.

Чувство отреченности заполняло каждую клеточку тела, превращая меня в овощ. Кто я, если не могу противостоять Шакалову? Пусть он может взять меня силой, но добраться до души… Это перенести невозможно.

В тот момент я поняла единственную истину. Я должна абстрагироваться от происходящего. Вернуть контроль над телом с помощью разума, иначе… это конец.

Закрыв глаза, досчитала до десяти и постаралась вспомнить йогу, которой увлекалась больше пяти лет. Перед глазами возник Влад, подруга Инга и родители… Где-то там, в наших воспоминаниях, нам было хорошо.

Вокруг происходил ад, тело онемело, накал желание куда-то… отступил. А вот внутри… Где-то глубоко в душе мне было спокойно. У меня было все для счастья: любовь, поддержка и семья. А кто этот Шакалов? Чиновник, вынужденный трахать проституток, купленных на аукционе? Мужчина, чья невеста провела его с беременностью, а затем сбежала с правой рукой? В жизни Кирилла Шакалова не было ничего, кроме денег. Никакого счастья.

— Ты самоутверждаешся, когда кому-то так же плохо физически, как тебе душевно? — в слух совершенно спокойно спросила я.

Шакалов замер. Он резко потянул меня за локоть, возвращая в реальность резкой вспышкой боли. По ощущениям, обе руки были просто сломаны, хотя я уверенна — обычный вывих.

Кирилл заставил меня перевернуться и теперь лежать на спине глядя только на него. Его черные глаза пылали, уничтожали и презирали так явно, что вся моя сила воли понадобилось, чтобы не отвести взгляд.

Его ладонь упала на голую грудь и сжала ее сильнее, чем требовали обычные ласки. Мужчина сделал резкой толчок вперед, и я поморщилась, чувствуя, как от недостатка возбуждения ноют стенки влагалища.

— О чем ты говоришь, Черничка? — насмешливо спросил он, а затем выкрутил мой сосок пальцем, продолжая быстро вбивать в меня свой член. И не было в его взгляде сострадания, обреченности или хотя бы намека на печать. Скука, похоть, злоба? Да. Жалости? Ни грамма. — Я просто беру то, на что упал взгляд. А ты отрабатываешь долг за друзей, которых уже завтра отпустят на волю.

Теперь я поняла, зачем Шакалов заставил меня перевернуться. Глядя на его лицо сложно было уйти от реальности… Его толчки становились сильнее, глубже, резче. Пальцы крепко сжимали грудь, а глаза то и дело заплывали от накатывающий ощущений. Он хрипел, что-то говорил и иногда странно рычал. Словно зверь на охоте…

Но все время он смотрел только в глаза. Словно читая мысли, подмечая даже самую маленькую секунду, когда тело давало сладкий спазм и я вновь прикусывала губу. Он питался этими моментами, его руки напрягались, а член внутри меня увеличивался.

Но так просто я сдаваться не собиралась. Был еще один способ уйти от происходящего — разговор.

— Как я могу тебе верить? — осторожно спросила я, медленно отводя взгляд к пиджаку Кирилла и думая лишь о том, как долго еще будет длится эта пытка. — Ты не подписал никаких соглашений. Сам не разрешил кому-либо купить меня на этих чертовых торгах… Говорил, что не нарушаешь слово, но именно это и делаешь снова, снова и снова. Почему я должна надеяться на твою совесть и "честное слово"?

Шакалов оскалился, явноне желая обсуждать со мной что-то на пике его оргазма. Но тем не менее, зажмурился, словно возвращая трезвость ума и тут же низко рыкнул:

— Суть спора была не в деньгах, Черничка. Авторитет — вот главное достижение. Не дав Коронову купить тебя сегодня, я выиграл дважды. Он проиграл деньги, девушку и авторитет коллег.

Мужчина навалился на меня и резко втянул воздух через зубы. Рояль пошатнулся, а его руки плотно зафиксировали меня на талии, позволяя Шакалову проникать его глубже, выписывая внутри восьмерочку.

— Ты мерзкий, Шакалов. И никогда не будешь счастлив. Все, что будет составлять твой мир до старости: шлюхи, конкуренты и брат, который тебя ненавидят. Никакой жены, детей и поддержки. Никогда! — в сердцах выпалила я, понимая, как по-детски это выглядит. Не удалось решить проблему? Насыпь в глаза песок.

Ответ не заставил себя долго ждать. Кирилл немного отстранился, а затем отвесил знатную пощечину, не прекращая вбиваться в меня со сверхзвуковой скоростью. Щека начала пылать, немного проводя в чувство и я прикусила язык, снова сдерживая слезы.

— Я научу тебя, как общаться со старшими, Черничка… — прошептал мужчина мне на ухо, а затем сжал горло так сильно, что дышать было невозможно. — Сейчас я хочу кончить тебе в рот, и чтобы ты проглотила все, до последней капли. Но решить ты должна сама. Нет? Я кончу в тебя.

Я была уверенна, что Кирилл блефует, играет на нервах или просто дразнит, когда прошипела уверенное: "Нет", но он лишь усмехнулся, а затем просто… кончил в меня. Его тело тряслось, словно в припадке, когда сам он рычал мне грязные пошлости на ухо.