Отверженная

Легкие обжигали, тело трясло, а в живот крутило от волнения. Я остервенело пыталась дышать и прекратить обильное слезовыделение из глаз, когда Шакалов внезапно поднял меня с пола и отнес в другой конец комнаты. Сил не было даже на то, чтобы обхватить его шею руками, но я и не стала бы.

Мужчина осторожно положил меня на небольшой диванчик, расправил платье и бросив: "Не вставай!", вышел за дверь. Не прошло и минуты, как Кирилл вернулся с громадным пакетом.

Он поставил его рядом со мной и заставив смотреть только на него, холодно сказал:

— Это одежда. Переоденься. В платье мои люди тебя не выпустят. Можешь немного отдохнуть, никто к тебе не войдет. После концерта я заберу тебя и мы уедем. — коротко кивнув, я поежилась, чувствуя себя не удобно и раздавлено. Кирилл хотел было уйти, как вдруг присел около меня на колени и осторожно стер мокрые линии от слез под глазами. Его ладонь осталась на шее, когда он придвинулся еще ближе и запечатлел на губах легкий, не ощутимый поцелуй. Я поморщилась, а мужчина одернулся, словно такое действие не входило в его планы. Он резко встал и уже у самой двери бросил: — Без фокусов. Теперь ты знаешь, каким может быть наказание.

Глава 5. Поговорим?

Не знаю, сколько времени я пролежала на диване, бесцельно глядя в потолок. Пять минут, десять, час… Время слилось в одну вязкую субстанцию, не значащую толком ничего. Я думала о родителях, Владе и Инге. Пыталась поверить, что могу быть беременна и понять, почему эта новость далась мне так легко.

Вывод появился сам: я больше не воспринимала происходящее, как реальность. Два месяца ощущала себя спящей в каком-то жутком кошмаре. Наверное, именно поэтому не сошла с ума.

Как вдруг зазвонил телефон. Испугавшись, от неожиданность, быстро вскочила на месте и огляделась по сторонам. Моя сумочка, которую я обронила едва водя в аудиторию, валялась при входе.

Осторожно вставая на ноги, подняла ее и достала телефон. Это была Инга. Не на долго замешкавшись, выдохнула и не став откладывать неизбежное, взяла телефон:

— Твою мать, Крис! — завопила она, не дав мне открыть и рот. — Где тебя черти носят? Я хотела дать тебе роль в спектакле, но уже поздно, выучить слова не успеешь. Так что просто поставила добровольцем в конкурс "Эрудит". Не переживай, победа не обязательна. Главное — набрать нужное количество участников для…

— Инга! — устав от ее тарахтения, я поморщилась и провела пальцем по межбровью, разглаживая складку. В голове звенело, моральная усталость не давала сосредоточится, во рту пересохло, словно я не пила целую вечность. — Прости, я не могу помочь тебе в развлекательном концерте для спонсора. Мне не очень хорошо и…

— Что? Как это "не могу"? — перебила меня подруга ошарашенным голос, а затем я услышала, ее тихое сопение, а в последствии слезы и выстраданные слова: — Как ты можешь бросить подругу в такой день? Ты ведь знаешь, как долго я шла к этому! Мечтала, что ректор доверит мне что-то настолько важное… Все в этой вселенной против меня!

— Инга, послушай… — внутри тут же взыграло что-то такое знакомое и мешающее жить — жалось. Обреченно осмотрев помятое платье и не самый презентабельный внешний вид, впервые задумалась над вопросом: а не слишком ли я пекусь о людях, которые не спрашивают даже, как мои дела?

— Ты не понимаешь… — тяжко вздохнув, прошептала она: — Я ведь не москвичка и моя жизнь не такая легкая, как твоя. Не могу же я всегда подрабатывать в кафе. Моя мечта остаться в вузе! А ректор вечно чем-то не доволен… А еще этот спонсор! Сперва был такой милый, а затем ему кто-то позвонил, он развернулся и ушел, даже не попрощавшись. Представляешь?! Вот урод!

От мысли о Шакале по телу прошла уже знакомая дрожь и холод прошиб до костей. И если и была какая-то тайная миссия у подруг, так это предупредить о плохом парне.

— Послушай, этот Шакалов не тот мужчина, который тебе нужен. — осторожно начала я, прощупывая почву.

— Ревнуешь? Милая, это не твой уровень. Тем более с твоими-то новостями! — девушка засмеялась, словно пошутила, а затем снова жалобно хныкнув, прошептала: — Кристина Хеви! Ну, помоги… Между прочим, два месяца назад я сутки просидела в тюрьме! Меня там дважды ударили по рукам и один раз по губам. Брр… До сих пор мурашки по коже, как вспоминаю эти ужасные камеры…

Обреченно выдохнув через зубы, я медленно подошла к пакету с чистыми, новыми вещами и открыла его двумя пальцами, ожидая увидеть там какой-то подвох. Ничего. Только фиолетовая блуза, черные брюки и балетки. Конечно, принимать ничего от Шакалова не хотелось, но мой внешний вид больше походил на жертву изнасилования, чем прилежную студентку.

Еще раз покрутившись перед зеркалом, я попыталась представить, как облагородить платье, но в этот момент лямка порвалась и оно просто повисло на груди тряпочкой.

— Я помогу тебе, — сдалась я наконец. Но услышав радостный визг подруги, тут же добавила: — Но с одним условием: ты больше никогда не будешь подбивать клинья к Шакалову. Поверь, это далеко не ревность. Он… тот еще мудак!