Отверженные

Этот стол, около которого всегда стоит соломенный стул, служит необходимой принадлежностью учреждения, он существует во всех полицейских постах, он неизменно украшен деревянным блюдечком с опилками и картонной коробочкой с красными облатками, это — нижняя ступень официального стиля. На нем зарождается канцелярская литература. Жавер взял перо и лист бумаги и начал писать. Вот что он написал:

НЕСКОЛЬКО НЕОБХОДИМЫХ ЗАМЕТОК ДЛЯ ПОЛЬЗЫ ПОЛИЦЕЙСКОЙ СЛУЖБЫ

Во-первых, я прошу господина префекта прочесть это.

Во-вторых, арестанты, возвращаясь от следователя, снимают обувь и стоят босыми ногами на каменном полу, пока их обыскивают. Многие, возвращаясь в тюрьму, начинают кашлять. Это вызывает лишние расходы на лечение.

В-третьих, расстановка агентов на заданном расстоянии один от другого дает хорошие результаты, но необходимо устроить так, чтобы в важных случаях по крайней мере два соседних агента не теряли друг друга из виду, в случае если один из агентов почему-либо сделает упущение по службе, другой мог бы видеть это и исправить ошибку.

В-четвертых, на основании особого устава тюрьмы Маделоннет арестантам неизвестно почему воспрещается иметь стул, хотя бы за отдельную плату.

В-пятых, в тюрьме Маделоннет лавочка отделяется всего только двумя брусками, что дает возможность буфетчице подавать руку арестантам.

В-шестых, арестанты, так называемые крикуны, которые вызывают остальных арестантов в приемную, заставляют платить себе по два су с человека за то, чтобы яснее выкрикивать имя вызываемого. Это — вымогательство.

В-седьмых, в ткацкой мастерской с арестантов взыскивают десять су за каждую оборванную нитку — это злоупотребление со стороны подрядчика, так как ткань это не портит.

В-восьмых, очень досадно, что посетители тюрьмы Форс должны проходить через двор мумий, чтобы попасть в приемную Учреждений святой Марии Египетской.

В-девятых, всем известно, что жандармы каждый день во всеуслышание рассказывают на дворе префектуры о том, о чем судьи допрашивали подсудимых. Жандарм должен уметь свято хранить служебную тайну, и поэтому рассказ о том, что он слышал в следственной камере, является серьезным нарушением установленных правил.

В-десятых, госпожа Анри честная женщина, ее лавочка содержится очень чисто, нехорошо только, что женщина торгует у дверей секретного отделения. Эти недостойно такой тюрьмы, как Консьержери.

Жавер совершенно спокойно написал все это своим обычным твердым почерком, не пропуская ни одной запятой и сильно скрипя пером по бумаге. Под последней строкой он подписался:

Жавер

Инспектор 1-го разряда

Полицейский пост на площади Шатлэ

7 июня 1832 года,

около часа ночи

Жавер дождался, пока высохли чернила, сложил исписанный лист в виде письма, запечатал, сделал на обороте надпись: доклад начальству, положил письмо на стол и вышел из комнаты, занимаемой постом. Стеклянная с решеткой дверь захлопнулась за ним.