Отверженные

Там же было сделано глубокомысленное замечание по поводу довольно прожорливого попугая, принадлежавшего одной монастырской постоялице:

"Ну не душка ли он? Склевывает верх тартинки, как человек!"

На одной из плит найдена была исповедь, заранее записанная для памяти семилетней грешницей;

"Отец мой, я грешна в скупости.

Отец мой, я грешна в прелюбодеянии.

Отец мой, я грешна в том, что смотрела на мужчин".

На дерновой скамейке розовый ротик шестилетней девочки пролепетал сказку, которой внимало голубоглазое дитя лет четырех-пяти:

"Жили-были три петушка; в их стране росло много-много цветов. Они сорвали цветочки и спрятали в свои кармашки. А потом сорвали листики и спрятали их в игрушки. В той стране жил волк; и там был большой лес; и волк жил в лесу; и он съел петушков".

А вот другое произведение:

"Раз как ударят палкой!

Это Полишинель дал по голове кошке.

Ей было совсем не приятно, ей было больно.

Тогда одна дама посадила Полишинеля в тюрьму".

Там же бездомная девочка-найденыш, которую воспитывали в монастыре из милости, произнесла трогательные, душераздирающие слова. Она слышала, как другие девочки говорят о своих матерях, и прошептала, сидя в своем углу:

"А когда я родилась, моей мамы со мной не было!"

В монастыре жила толстая сестра-привратница, которая постоянно сновала по коридорам со связкой ключей. Звали ее сестра Агата. Старшие-то есть те, которым было больше десяти лет, - прозвали ее "Агата -ключ".

В трапезную, большую продолговатую четырехугольную комнату, свет проникал лишь из крытой, с резными арками галереи, приходившейся вровень с садом. Это была мрачная, сырая и, как говорили дети, полная зверей комната. Все близлежащие помещения наградили ее своей долей насекомых. Каждому углу трапезной воспитанницы дали свое выразительное название. Был угол Пауков, угол Гусениц, угол Мокриц и угол Сверчков. Угол Сверчков был рядом с кухней, и его особенно чтили. Там было теплее. От трапезной прозвища перешли к пансиону; как некогда в коллеже Мазарини, их носили четыре землячества. Каждая воспитанница принадлежала к одному из четырех землячеств, в зависимости от того, в каком углу она сидела за трапезой. Однажды посетивший монастырь архиепископ заметил входившую в класс хорошенькую, румяную девочку с чудными белокурыми волосами; он спросил у другой воспитанницы, очаровательной брюнеточки со свежими щечками, стоявшей возле него:

- Кто эта девочка?

- Это паук, ваше высокопреосвященство.

- Вот оно что! А вон та?

- Сверчок.

- А эта?

- Гусеница.

- Вот как! Ну, а ты?

- А я мокрица, ваше высокопреосвященство.

У каждого закрытого пансиона есть свои особенности. В начале этого столетия Экуан был одним из тех суровых и почти священных мест, где в уединении протекало детство пансионерок. В Экуане в День святых даров перед крестным ходом их делили на "дев" и на "цветочниц". Там были также "балдахинщицы" и "кадилыцицы"; первые несли кисти от балдахина, вторые кадили, шествуя перед чашей со святыми дарами. Цветы, разумеется, несли "цветочницы". Впереди выступали четыре "девы". Утром этого торжественного дня нередко можно было слышать в спальной такой вопрос:

- А кто у нас дева?

Госпожа Кампан приводит следующие слова "младшей", семилетней воспитанницы, обращенные к "старшей", шестнадцатилетней, возглавлявшей процессию, тогда как младшая шла сзади: "Так ты же дева, а я нет".

Глава пятая

РАЗВЛЕЧЕНИЯ

Над дверью трапезной крупными черными буквами была написана молитва, называемая воспитанницами "Беленькое отченаш" и обладавшая свойством вводить людей прямо в рай:

"Миленькое беленькое отченаш, господь его сотворил, господь его говорил, господь его в рай посадил. Вечером, как я спать ложилась, у постели трех ангелов находила, одного в изножье, двух в изголовье, пресвятую деву Марию посредине. Пресвятая дева приказывала мне ложиться, ничего не страшиться. Отец мой - господь, мать - богородица, братья - три апостола, сестрицы - три пречистые девы. Сорочка младенца Христа тело мое прикрывает, святой Маргариты крестик грудь мою осеняет. Идет госпожа наша матерь божия в поля, о сыне рыдает, святого Иоанна встречает. "Святой Иоанн, откуда идешь?" - "От Аvе salus* иду". - "А не видал ли ты милосердного бога? Не там ли он?" -"Он на дереве крестовом, руки-ноги пригвождены, малый венчик терний белых на челе". Кто молитву эту скажет трижды ввечеру, трижды поутру, будет в раю".

*Вечерня (лат.).

В 1827 году эта своеобразная молитва исчезла под тройным слоем известки. А в наши дни изглаживается ее след и из памяти молодых девушек тех времен, ныне уже старух.