Отверженные (Перевод под редакцией А. К. Виноградова )

Внезапно нападающие кирасиры почувствовали, что их атакуют. За спиной у них была английская кавалерия. Впереди каре, позади Сомерсет, то есть 1400 гвардейских драгун. У Сомерсета по правую руку был Дорнберг с немецкой легкой кавалерией, а по левую Трип с бельгийскими карабинерами. Кирасиры, атакуемые и с фронта, и с флангов, и с тыла, и пехотой, и кавалерией, должны были отбиваться со всех сторон. Но что им до этого? Ведь они были вихрем. Их доблесть стала невообразимой.

Кроме того, в тылу у них непрерывно гремела батарея. Только благодаря этому эти люди могли быть ранены в спину. Одна из их кирас, пробитая у левой лопатки картечью, находится в коллекции музея Ватерлоо.

Для подобных французов противниками могли быть только такие же англичане.

То была не свалка, а туча, какое-то бешенство, головокружительный вихрь храбрости, ураган сабель, сверкающих как молнии. В один момент тысяча четыреста гвардейских драгун превратились в восемьсот; подполковник Фуллер пал мертвый. Ней подоспел с уланами и егерями Лефевра-Денуэтта. Плато Мон-Сен-Жан было взято. Кирасиры оставляли кавалерию и принимались за пехоту; в этой страшной сумятице они дрались врукопашную, не выпуская друг друга из рук. Каре продолжали держаться.

Было двенадцать атак. Под Неем убили четырех лошадей. Половина кирасиров осталась на плато. Эта борьба длилась два часа.

Она поставила английскую армию на грань поражения. Нет никакого сомнения, что если бы кирасиры не были ослаблены в самом начале катастрофой со рвом, они смяли бы центр и решили победу. Эта изумительная кавалерия поразила Клинтона, видевшего Бадахос* и Талаверу. Веллингтон, на три четверти побежденный, сам любовался ими, говоря: «Изумительно!» — это его подлинные слова.

Кирасиры уничтожили семь каре из тринадцати, захватили и заклепали шестьдесят пушек, отняли у английских полков шесть знамен, которые были принесены императору перед фермой Бель-Алльянс тремя кирасирами и тремя егерями конной гвардии.

Положение Веллингтона ухудшилось. Эта странная битва была как оы поединком между двумя остервенелыми ранеными, которые, каждый со своей стороны нападая и отбиваясь непрерывно, истекают кровью. Кто падет первый?

Борьба на плато продолжалась.

До какого места дошли кирасиры? Никто не мог определить. Несомненно одно, на другой день после битвы труп кирасира с его лошадью был найден у весов для взвешивания повозок в Мон-Сен-Жане, в том месте, где перекрещиваются четыре дороги — из Нивелля, Женапа, Ла-Юльпа и Брюсселя. Этот всадник пробился сквозь английские линии. Один из людей, поднявших этот труп, до сих пор проживает в Мон-Сен-Жане. Его зовут Дегаз. Тогда ему было восемнадцать лет.

Веллингтон почувствовал, что начинает колебаться. Кризис был близок.

Кирасиры не достигли успеха, в том смысле, что не сокрушили центра. Все обладали плато, оно, собственно, никому не принадлежало, — однако большая часть его все-таки оставалась за англичанами. Веллингтон владел селением и верхней равниной, Ней удерживал только гребень и склон. Обе стороны словно пустили корни в эту могильную почву.

Но ослабление англичан казалось непоправимым. Потери в армии были ужасны. Кемпт, на левом крыле, требовал подкреплений. «Их нет, — отвечал Веллингтон, — пусть даст себя убить!» Почти в тот же момент — и это странное сближение рисует истощение обеих армий, Ней требовал у Наполеона пехоты и Наполеон восклицал: «Пехоты! А где я ее возьму! Не могу же я ее создать!»