Отверженные (СИ)

 - Прежде, хочу сказать, что мне никогда не нравились стычки и убийства, я не сторонница насилия, и не только между колониями, а вообще. Вот такой вот я выродок. Но сказать об этом кому-либо – значило навлечь на себя неприятности, моему старшему брату не нравятся подобные точки зрения. Увидев лицо Темпа в момент, когда Ронан убил его любимую – я словно заглянула в его сердце, я почувствовала его, как родное. Будто страдал кто-то очень близкий мне. …. И я ещё раз убедилась в чудовищной жестокости Ронана. …. Тогда-то во мне и появилось желание вмешаться, сделать для Темпа хоть что-то. Его ощущаемая боль вдруг извлекла меня наружу, - я вздохнула. Шум океана успокаивал, Джона не перебивал меня, а я не смотрела в его глаза, чтобы не разволноваться ещё больше. – Темп так любил её, больше жизни любил. Это было видно, чувствовалось. И я просто не могла позволить, чтобы её бросили на съедение хищникам. Я знаю, для Темпа было важно ….то, как её похоронят. Я всё сделала сама, разрезала, достала малыша, обмыла их и … сожгла. Почему-то у меня в душе всё переворачивалось и такое со мной случилось впервые, словно я видела и чувствовало нечто недоступное для других. Мне уже было плевать на свою участь, как и плевать сейчас. Да, мне страшно, но и тогда и сейчас я хочу помочь Темпу. … Наверное, это у меня наследственное. Ронан помешан буйно, а я тихо. Понимаешь, Джона, - тут я всё же заглянула в лицо, внимательно слушающему меня предводителю. – Мой брат никогда не придёт спасать меня и вы не сможете выманить его, чтобы схватить. Для него я уже умерла, ведь он судит по себе. Каждого пленного из Одичалых он пытает и убивает, значит, от вас он ожидает того же. Возможно, его немного расстроит вид моего прибитого к дереву трупа, но себя он ценит выше. Он скорее всего прикажет отлавливать вас по одиночке. Я неважная приманка, Ронан вообще-то не ведётся на провокации, он сам любит провоцировать.

- Я знаю, - улыбнулся Джона, разглядывая меня с каким-то подозрительным интересом. – Ты уже влюблялась раньше?

- Нет …. – нахмурилась я, растерявшись такому бессмысленному идиотскому вопросу. – Причём здесь это!? Мне просто стало по-человечески жаль Темпа! Искренне, от всего сердца. Ужасно когда мать твоего ребёнка забивают, как скотину. Он…

Всё-таки я разволновалась и Джона, наконец, перестал уничтожать меня своей безжалостной улыбкой:

- А что если я скажу тебе, что знаю способ, как досадить твоему брату и спасти тебе жизнь? Только при этом тебе придётся отречься от связи с Исходом.

- Ничего … не выйдет, - выдавила я, после короткого горького раздумья. – Я уже мертва, у меня нет шанса в любом случае и ты это знаешь. Поэтому я останусь преданной своим людям, потому что среди них есть … есть славные.

   Джона громко свистнул несколько раз, и от поселения в нашу сторону тут же кинулось несколько человек.

- Глаз не сводить, рук не распускать, – приказал он холодно и мягко. – Сидеть и ждать, - полагаю, так разговаривать мог только Джона.

Теперь возле меня застыли двое сторожей, ненавидящих и втайне мечтающих свернуть мне шею. Одичалым досталось от Исхода, особенно когда там стал заправлять мой брат – изнасилования, зверские расправы. Поэтому я понимала настроения этих людей и даже не надеялась, что они смирятся и примут меня с распростёртыми объятьями. Разговаривать с ними так же было без толку, мне оставалось только глядеть на океан и ждать неизвестно чего. …Хотя нет, известно – конца.

Через время моих молчаливых охранников вдруг сменил Темп, отпуская их кивком головы. Какое-то время сидим, не говоря ни слова. … Рядом.

- Лав, спасая мне жизнь, ты уже и так фактически отреклась от Исхода, - наконец заговорил Темп, мрачный и уставший, переживающий своё горе внутри себя. – Тебе стоит прислушаться к нашему предводителю. Джона позволит тебе жить здесь. Тем более, нашего последнего лекаря зарезали люди Ронана. Я всё равно рано или поздно убью твоего брата. А пока Ронан должен узнать, что ты добровольно променяла его на нас. Джона прав, этот факт взбесит его сильнее, чем твоя смерть, - наши взгляды встретились.

Мне было трудно понять, что он испытывает по отношению ко мне, в его взгляде было намешано столько всего, но я точно ни с чем хорошим у него не ассоциировалась.

- Не получится так, Темп. Одичалые убьют меня, не сейчас так потом. Ваши люди никогда не простят мне мою принадлежность. Они ненавидят меня, и каждым своим взглядом и словом будут это выказывать. Такая жизнь гораздо хуже, чем быстрый и точный удар ножа. Бойцы вроде тебя знают, как убить человека без боли. Сможешь сделать мне такое одолжение на прощание?

Устало прищурив глаза, Темп разочарованно покачал головой, уставившись куда-то вдаль:

- Раз уж взялась помогать, не сдавайся на начатом. Лаванда, …. помоги мне заставить этих ублюдков ответить за гибель моей жены и не рождённого сына.