Отверженный IX: Большой проигрыш (СИ)

— Теперь и я тоже не понимаю ещё больше, — нахмурившись, произнёс Романов. — То, что произошло на свадьбе — ерунда. Это не могло так кардинально изменить отношение Воронцова к тебе.

— Кардинально изменить отношение? — переспросил я, сильно удивившись.

— Раньше он относился к тебе очень благосклонно, всегда хорошо о тебе отзывался, было видно, что старик искренне благодарен тебе за спасение внучки, а сейчас его раздражает любое упоминание о тебе.

Это было неожиданно, я даже и не знал, что на это сказать.

— У тебя не было никаких конфликтов с Воронцовыми? — спросил Романов. — Может, у Екатерины Александровны?

— Нет, — ответил я. — Ни у меня, ни у бабушки нет причин конфликтовать с Воронцовыми.

— Но это не могло вот так на пустом месте возникнуть. Ты же это понимаешь?

— Понимаю, — согласился я. — Возможно, это из-за Насти.

— Между тобой и внучкой Воронцова что-то было?

— Не было и быть не могло, но мы же с ней были свидетелями на свадьбе Глеба и Ани. Сначала я думал, что Игорь Константинович таким образом хочет выразить благодарность Ане, ведь без неё я бы не смог вытащить Настю из Восточного, но потом я понял, что он это всё придумал, чтобы свести нас с Настей вместе.

— На самом деле, Воронцова — не самая плохая партия, но сейчас, конечно, она тебе уже не подходит. Теперь тебе надо искать кого-то уровнем повыше. Но на тот момент ещё никто не знал, что ты у нас станешь настолько видным женихом, поэтому всё было логично.

— На тот момент я нашёл Милу в Каганате, — напомнил я.

— Кстати, как она поживает? — спросил Романов. — Передавай привет. Скажи, пусть приезжает в Новгород, её убрали из всех баз.

— Передам, — пообещал я.

А вот от ответа на вопрос я ушёл, не отвечать же мне было Александру Петровичу, что рано утром Мила от нас уехала. И чтобы увести разговор с этой темы, я вернулся к предыдущей и сказал:

— А если бы я не нашёл Милу, и мне вдруг приспичило жениться, я лучше взял бы в жёны Арину Зотову. Но никак не Воронцову!

— Да, уж с чем, а с девушками проблем у тебя нет, — усмехнувшись, сказал кесарь и уже серьёзно добавил: — Но, похоже, старик Воронцов сильно оскорбился, что ты отверг его внучку.

— Я её не отверг, — возразил я. — Отвергнуть можно того, кто к тебе тянется, а у нас с Настей взаимная антипатия. Очень сильная. И если у Игоря Константиновича была идея поженить нас, то Настя не меньше меня радуется, что ничего не вышло. Я просто уверен в этом.

— А вот тут спорно, — сказал Романов. — Впрочем, теперь уже всё это неважно. Эмоции и переживания внучки Воронцова меня мало волнуют. А вот то, что Игорь Константинович затаил на тебя обиду, мне не нравится. И вдвойне мне не нравится, что это всё происходит накануне таких важных событий.

На это мне оставалось лишь пожать плечами.

— Ладно, надеюсь, как-нибудь разберёмся с этой проблемой, — сказал Романов. — У меня ещё есть к тебе одна просьба. Точнее, к вам с Екатериной Александровной.

— Я внимательно Вас слушаю.

— Дана очень хочет увидеть сына. Мы можем это организовать?

— Конечно, можем. Но как Вы видите их встречу? Дана прибудет к нам или надо куда-то доставить Алихана?

— Если Екатерина Александровна не будет против, то безопаснее было бы доставить Дану сюда.

— Бабушка точно не будет против, — сказал я. — Мы с ней будем рады принять Дану в нашем доме. Главное, предупредите хотя бы за несколько часов. Судя по прошлому звонку, вы наладили с ней связь.

— Я бы не сказал, что прямо наладили, но какая-никакая связь теперь есть. И это очень кстати накануне неизбежной войны с Каганатом.

— Вы думаете, Карим всё-таки решится на войну?

— Я не думаю, я знаю, — ответил кесарь и добавил: — Я знаю, что ему не оставили других вариантов. Война с Каганатом начнётся очень скоро. И скорее всего, Британия будет принимать в ней уже непосредственное участие.

— Даже так?

— Всё идёт к тому. Но сейчас меня интересует другое — кого ещё англичане затащат в эту авантюру.

Романов тяжело вздохнул, а я ещё сильнее ощутил важность предстоящего противостояния с Хосе Вторым. Императору Ацтлана нужно было чётко и жёстко дать понять, что с нами лучше не связываться. В этом не было никаких сомнений. Были они в другом — получится ли у меня это сделать.

Мы вернулись в башню, и оттуда Александр Петрович отбыл домой. Или на работу. Он не сообщил мне, куда направляется, сказал лишь, что очень спешит.

А вот мне спешить было некуда и совершенно нечем было заняться до вечерней тренировки с Дьянишом. Есть не хотелось, спать тоже. Если днём раньше в такой ситуации я побежал бы к Миле, то теперь это было невозможно. Она уехала. Рано утром, на машине, которую прислала за ней сестра.

Весь день я старался не думать об отъезде Милы, и в принципе у меня это получалось благодаря насыщенному графику и постоянному общению с кем-либо. Но теперь я остался один, и неприятные мысли полезли в голову.