Отверженный VI: Эльфийский Петербург (СИ)

Ждать пришлось долго — почти час. При этом я не знал, чего именно жду: когда кесарь придёт или когда он освободится. Секретарь не сказала, у себя ли он. Выяснил я это без десяти десять, когда из кабинета Александра Петровича вышли семь человек, из которых я узнал только двоих: Глебова и Валуева. Похоже, кесарь провёл большое совещание.

Мне сразу же было предложено пройти в кабинет, что я тут же и сделал. Александр Петрович сидел за столом и что-то печатал на ноутбуке. Выглядел он уставшим — возможно, вообще не спал эту ночь. Но это было логично — в сложившейся ситуации кесарю явно было не до сна. А вот что меня удивило, так это отсутствие Ивана Ивановича.

Статус Милютина предполагал его участие в совещании у кесаря. Когда я не заметил его среди покинувших кабинет, то решил, что он остался, чтобы присутствовать при разговоре со мной. Но я не угадал. И это было странно.

Как я уже давно понял, Иван Иванович выполнял функции моего куратора и, возможно, даже в какой-то степени отвечал перед кесарем за мои поступки. Поэтому почти всегда он сопровождал меня во время визитов к Александру Петровичу. Но в этот раз его почему-то не было.

Я поздоровался. Кесарь кивнул и указал на стол. Я быстро прошёл к столу и присел на один из стульев. Минут через пять Александр Петрович прекратил печатать, закрыл ноутбук и обратился ко мне:

— Как прошла встреча с бабушкой? Чем-нибудь порадуешь?

— Пока что лишь тем, что она обещала найти адвоката, — ответил я.

— И как думаешь, каковы шансы на успех этого предприятия?

— О шансах судить не возьмусь, но могу сказать, что бабушка бросит на это все силы и поднимет все связи.

— С чего ты так решил?

— А она или вообще не делает, или делает основательно. На мою просьбу поговорить с отцом, ответила отказом, а вот адвоката пообещала найти. Поэтому если он жив, то найти должна. Но вот жив ли?

— Хороший вопрос. Мне он тоже пришёл в голову почти сразу, — сказал кесарь. — Но ты же не думаешь, что я тебя сюда позвал только для того, чтобы спросить, как ты поговорил с бабушкой?

— Я на этот счёт вообще ничего не думал, — признался я. — Вы сказали, прийти к девяти — я пришёл.

— Похвальная исполнительность, — заметил кесарь улыбнувшись. — Но у меня к тебе будет ещё одна просьба. На этот раз посложнее.

— Всё, что в моих силах, я сделаю.

— Я знаю и ценю это. Но задание будет непростым. Я хочу, чтобы ты встретился со своим отцом и передал ему послание от меня.

— Думаю, это возможно, — сказал я. — Стопроцентной гарантии, конечно, нет, что отец будет со мной встречаться в свете всего происходящего. Он явно сейчас сильно занят, но я попробую.

— Важно, чтобы ты успел до возобновления боевых действий.

— Это я понимаю. Если Вы сейчас дадите мне послание, я прямо отсюда поеду в Петербург.

— Послание будет устным, — сказал Романов и, заметив моё искреннее удивление, пояснил: — Ты передашь ему моё предложение. Если он ответит на него отказом, я не хочу, чтобы остался документ, подтверждающий, что я такое предложение делал.

— Я Вас внимательно слушаю, Александр Петрович.

— Передай своему отцу, что я готов предложить Санкт-Петербургу очень широкую автономию. Де-факто она уже существует, но я готов это закрепить официально. Скажу больше, я готов даже заключить с Петербургом конфедеративный договор. Это большой риск, так как подобного сразу же потребует и Москва, но, мне кажется, гражданская война — хуже.

— Простите, но я не совсем понял, что я должен передать отцу, — сказал я. — Ваше предложение автономии или конфедеративного договора? Насколько я понял, это разные вещи, и я боюсь напутать.

— Передай, что ради недопущения гражданской войны, я готов на широкую автономию Петербурга вплоть до конфедерации. И не когда-то в будущем, а прямо сейчас. И я готов прибыть на переговоры в Петербург.

— В Петербург? — переспросил я. — Но это опасно.

— Я готов встретиться с твоим отцом в поместье княгини Белозерской, если она согласится принять нас и обеспечить мне гарантии безопасности.

— Думаю, она согласится. Бабушка не хочет переубеждать отца, но она тоже против войны.

— Тогда поспеши. У нас мало времени. Только сначала поговори с бабушкой, сможет ли она нас принять. В другое место в Петербурге я ехать не рискну.

— Я прямо сейчас отправлюсь. Но разрешите задать один вопрос.

— Да хоть десять задавай, — сказал кесарь. — Только быстро.

— Про Аню Васильеву не было каких-нибудь новостей?

— Аней и её похищением сейчас занимается Иван Иванович. Так как он мне с утра ещё не звонил, значит, новостей пока нет. Он сейчас в Москве, должен встретиться с графом Васильевым и кое-что проверить. Но…

Александр Петрович ненадолго замолчал, видимо, пытался подобрать слова покорректнее, и в итоге сказал:

— Мне кажется, ей уже не помочь.

— Но как же так? — воскликнул я, не сдержав эмоций.

— Увы, — произнёс кесарь и развёл руками. — Если она рассказала Денисову про Польшу и про ваш побег, а она, скорее всего, рассказала — тому есть много косвенных подтверждений, то она является очень важным свидетелем.

— Свидетелем чего?