Отверженный VI: Эльфийский Петербург (СИ)

— Зачем это всё? — не унимался адвокат. — Я верно служил вашей семье, Константину Романовичу! Я защищал его в суде и был его адвокатом вплоть до самой его гибели. Вы могли просто меня пригласить, если Вам тоже понадобилась моя помощь.

— У меня не было уверенности, что Вы всё бросите и приедете, а нам нужно было срочно и наверняка. Поэтому пришлось отправить за Вами Романа.

— Прошу меня простить, Клим Георгиевич, что всё получилось именно так, — сказал я. — Мне очень жаль.

— Я не принимаю Ваши извинения, молодой человек! — практически закричал Дроздов, покраснев от возмущения. — Вы меня опозорили! Вы раздели меня догола в общественном месте! Оторвали мне палец! Это возмутительно!

Адвокат, пыхтя от злости, начал показывать мне свою левую ладонь, будто бы я не видел раньше, что на ней не хватает одного пальца.

— Роман, тебе есть что на это сказать? — спросила бабушка.

— Только то, что я несколько раз предложил господину Дроздову самому отдать нам артефакт и пройти в портальные врата, — ответил я. — Он отказался. Ещё и угрожал своими связями. Портал закрывался, нам нужно было решать проблему.

— Звучит логично, — согласилась со мной бабушка и обратилась к Дроздову: — Клим Георгиевич, у моего внука не было вариантов, Вы должны это понимать, ведь Вы умный эльф.

Мне показалось, что бабушка издевается над бедным адвокатом, как-то слишком уж цинично она себя вела. Возможно, Дроздов ей чем-то сразу не понравился.

— Я всё равно не приму его извинений! — пробурчал недовольный адвокат.

— Что ж, ему придётся научиться с этим жить, — сказала бабушка, еле заметно улыбнувшись одними лишь уголками губ. — А мы с Вами давайте всё же перейдём к вопросу, ради которого Вас сюда пригласили.

— Не пригласили, а выкрали!

— Хорошо, если Вам так нравится это слово, то давайте перейдём к вопросу, ради которого Вас выкрали. И присядьте, Клим Георгиевич, разговор у нас будет долгий.

Дроздов насупился ещё сильнее, но всё же сел в кресло. После этого я тоже присел на стул.

— А чтобы наш долгий разговор не превратился в очень долгий, я сразу начну с главного, Клим Георгиевич, — сказала бабушка. — Мне надо знать всё, что Вам известно о гибели Константина Романовича Седова-Белозерского. Предупреждаю сразу, говорите только правду, я способна уловить даже малейшую ложь.

— Всё, что мне известно о гибели Константина Романовича, я уже не раз озвучивал, — сказал Дроздов. — Его убили в тюрьме.

— Вы в этом уверены?

— А как можно в этом сомневаться? Константина Романовича нет в живых.

— Я имею в виду, Вы уверены, что именно убили? — пояснила бабушка. — Люди Романова и сам кесарь утверждают, что Константин Романович покончил с собой.

— Не верю я в это. Константин Романович мечтал продолжить борьбу с Романовым и Новгородом, он ни за что не пошёл бы на самоубийство. Мы подготовили прошение о помиловании, я готовил новую апелляцию. Константин Романович был полон сил и желания бороться за свою жизнь и свободу и за Петербург.

— Прошение о помиловании? — переспросила бабушка.

— Да, — ответил адвокат.

— На имя Романова?

— Да.

— Константин Романович решил просить кесаря?

— Это была вынужденная мера. Константину Романовичу было крайне неприятно, но ради будущего Петербурга, ради борьбы он на это пошёл.

— Удивительно! — воскликнула бабушка, она встала из-за стола, прошлась по кабинету, подошла к Дроздову, внимательно его оглядела и добавила: — Просто невероятно!

Мне очень хотелось узнать, что же так удивило бабушку — такой я её ещё не видел. Но, разумеется, вопросы я задавать не стал, а вот Дроздов не удержался и спросил:

— Что Вас так удивило, Екатерина Александровна?

— Ваша преданность Константину Романовичу.

— Я эльф, Ваше Сиятельство! — гордо произнёс адвокат. — Я не одарённый, не аристократ, но я эльф! Я горжусь этим. Защищать в судах магистра «Русского эльфийского ордена» — великая честь для меня!

— Это достойно уважения, Клим Георгиевич, — сказала бабушка. — Наверное, мы на сегодня наш разговор закончим. Уже поздно, все устали. Продолжим завтра.

— Продолжим? — удивился Дроздов. — Разве мы не закончили?

— Мы ещё толком не начали. Но кое-какие выводы я для себя уже сделала.

— Простите, а как долго Вы собираетесь меня держать здесь?

— Пока не знаю. Могу сказать лишь одно: в итоге мы вернём Вас в Барселону. Здесь можете не переживать. У меня к Вам претензий нет и быть не может, Вы выполняли свою работу и служили Константину Романовичу, а значит, нашей семье. Я даю Вам слово, что не причиню вам вреда и в итоге отпущу. Но сначала мы с Вами должны прояснить кое-какие моменты.

— Какие?

— Завтра, Клим Георгиевич, завтра! А пока идите отдыхать и постарайтесь чувствовать себя в гостях, а не в заточении. Ещё завтра Вас осмотрит лекарь, вернёт вам палец, сегодня уж не до того.

Бабушка вызвала охрану, и два рослых, широкоплечих эльфа увели Дроздова.

— Знаешь, что меня удивило больше всего? — спросила бабушка, когда мы остались вдвоём.

— Не знаю, но уже понял, что явно не преданность Дроздова деду, — сказал я.