Отверженный 追放者 Часть III

Я достал припрятанную сигарету, а Муза прикурила мне щелчком пальцев. Мы оба знали, что эта растущая тревога в груди, не к добру. (Мне тоже, если что, не по себе).

Ну вот, мы опять вдвоем (втроем!), перед очередной пропастью, готовы сорваться вниз. Снова.

— Скучал по мне?

— Не… — безразлично сказал я, выпуская дым носом. — Не до этого было.

— Я тоже, — соврала она.

— Я, кстати, видел, куда ты уходила, — вспомнил я.

— Правда? — удивилась она.

— Ага, нашел одежду, что ты снимала по пути. И чего ты там забыла, не пойму?

— Там тихо, — призналась она. — Мертвое солнце не обжигает мою кожу. Темные воды не оставляют соленых следов. Нет пыльцы и запахов, пения птиц, рассветов и закатов. Я родилась там, внутри тебя. Так это происходит, я — единственное, что могло породить это место.

Она запнулась, прислушиваясь.

— Кто-то идет.

— Слышу, — кивнул я.

Решетка двери приоткрылась, и в камеру заглянул старик Сатеши.

— Идем, коакума, — сказал он сурово. — Пора отвечать за поступки.

Я тяжело поднялся и вышел из камеры. Других сопровождающих не было, старик пришел один.

— Куда вы меня ведете, сенсей? — обреченно поинтересовался я.

— Шибу и Директор решают твою судьбу прямо сейчас. Я посчитал, что будет правильным, если ты поприсутствуешь на собственном суде.

— Но я ничего не сделал!

— Это не тебе решать, маленький Они'. Как по мне, ты сделал достаточно.

Мы вышли из подвала северного корпуса, что находился рядом с казармой для девушек, и вышли на улицу. Ярко светило солнце, я просидел в карцере полночи и почти весь день. Старик подвел меня к колодцу, окатил ледяной водой из ведра и кинул полотенце.

— Нельзя идти к директору в таком виде, — заявил он строго. — Вот накидка, одевайся.

Мы прошли к главному корпусу и поднялись по лестнице, эту дорогу я уже знал.

— На этот раз я не уверен, что смогу тебя защитить, — молвил Сатеши. — Как бы я не старался.

— Хиро-сан, позвольте спросить, а зачем вы каждый раз меня защищаете? — не удержался я.

— На этот вопрос я отвечу, если ты закончишь обучение. В чем я сильно сомневаюсь. Но я сделал все, что в моих силах.

У директорской двери топтался Ягами, похоже, старик вызвал и его. Не пойму только зачем.

— Теперь все зависит от вас, — заявил сенсей, пропуская нас в кабинет.

Итаси-сан привстал из-за своего стола, нахмурив брови, лишь мы вошли. Шибу сидел у окна и даже бровью не повел, сохраняя спокойствие. Лучше бы орал как ночью, тогда мне было бы понятны его эмоции.

— Я привел их, Директор, — анонсировал Сатеши. — Виновник — Икари Рио, и старшина его группы — Ягами Дате.

Я встал посреди комнаты, опустив голову, и смотрел, как с волос на ламинат капает вода. И почему меня одного это волнует? Полы же набухнут, менять придется!

— Икари… — прорычал директор так, будто в него моя Муза вселилась. — Четыре дня назад ты стоял в моем кабинете и был обвинен в убийстве. По прошествии твоего наказания ты вновь оказался здесь. Ты понимаешь, что ты наделал? Ты осознаешь хоть немного, что будет дальше⁈

Ягами скромно встал у двери, где его оставил Сатеши, а сам старик занял свое кресло справа от директора.

— Я ничего не сделал, лишь защищался, — ответил я.

— Ты говорил это четыре дня назад! Слово в слово! — разъярился Итаси. — За дурака меня держишь⁈

— Нет, Итаси-сан! Я бы никогда…

— Я был свидетелем! — подключился Дате

— Заткнитесь, Бака! Закройте рты и не позволяйте ни единому звуку вырваться!

— Крики тут не помогут, Итаси-сан, — хмуро произнес Шибу, не отрываясь от окна. — Нужно решать, что делать.

Директор вздохнул, поправил пиджак и сел в кресло, устало потирая переносицу.

— Какие есть предложения? — спросил он. — Предлагайте, мастера.

— Като не оставит смерть брата без внимания, он придет сюда, — сказал Шибу. — И у нас будут проблемы.

— А то я не знаю! — паниковал Директор. — Но Като-сан очень резонный и здравомыслящий человек. Я уверен, что он внемлит гласу разума. Несчастные случаи не редкость в заведениях подобных нашему, бывает всякое.

— Не с его братом, — покачал вояка головой. — Аракато-сан может быть человек рациональный, но вот его альтерэго, Каин, — нет. Мы должны отдать ему пацана.

— Я против, — вставил слово Сатеши. — Мальчик не нарушил устав Габутай или правила борёкудан.

— Этот «мальчик», совсем не тот, за кого себя выдает, — возразил Шибу. — У нас никогда не было заключенных такого рода. Я вынужден признать, что мы не сможем сдержать его или перевоспитать. Он не боится пыток или унижения, договариваться с ним бесполезно. У него исключительные навыки, однако это делает его ещё опаснее. Не зря в семье Ягами его окрестили «демоном». Он поглощен больными желаниями и гневом.

— Вы знаете мою позицию, — отказываться от перспективных учеников не в моих правилах, — продолжал защищать меня старик.

— Перспективный ученик? — начал злиться Шибу. — Хиро-сан, что ты говоришь⁈ Посмотри, что он принес нашей школе!

— За убийство он расплатился.