Ответ большевику Дыбенко

Лось еще раз пригляделся к непонятному, бережно замотанному в куртку, квадратному ящичку, который притащил с собой новобранец. На привале и посмотрим, но прогрессор хорошо помнил, как бережно смахивал пыль с почти такого же ящика, в далеком и сопливом детстве. Баян – инструмент деликатный, от тряски еще кнопки повылетают. Вот будет свободное время – гульнем! А то чего–то хлопцы скисли. Да и разведки долго нет – может, не стоило Пашу посылать? Так Палий тоже не железный, двое суток на ногах, какой из него сейчас разведчик? Крысюк – тоже фигура ценная, единственный хороший пулеметчик в отряде. А какой план в голове у Кайданова – это никому неизвестно. А с контрой надо что–то делать, масштабное и болезненное. И если бы не вчерашний бой, то было бы гораздо легче жить – налетели на каких–то упертых кадетов, с грамотным командиром, еле отбились, да еще и Мирошниченко застрелили, а хоть он и скотиной был, но теперь Крысюка надо беречь, как бабушкину хрустальную конфетницу. Да еще и у Паши образовались семейные проблемы – его супружница, юнкер в юбке, тихо и подло перешла на сторону своих. Да, Сотников– это не марципан с ореховой начинкой, да, белые пока в силе, но человек ведь тебя от расстрела спас, и вообще не курит, не пьет, в азартные игры не играет и моет ноги по вторникам. И променять на какого–нибудь полудурка с золотыми погонами – это неумно. Лось выудил из кармана штанов коробочку, открыл, поглядел на цепочку. Крысюк откуда–то взял гарнитур – золотые серьги и цепочку. Серьги замечательно подошли к ушам Крысючки, а вот цепочка была рассчитана на худосочную дворянскую шею, а не на широкую крестьянскую. И Крысюк нагло выменял у прогрессора за одну золотую цепочку три хорошие немецкие гранаты. Надо бы заскочить к тестю, порадовать жену обновкой. Если, конечно, они еще живые.

Лось поежился, несмотря на жару – ему все же удалось поразить хроноаборигенов своим багажом художественной литературы. Как они вчера сидели, будто примерные ученики за партами. Только достучались до них не высоконравственные истории о прогрессе и гуманизме, а Амброз Бирс, со своими мертвыми солдатами и кровавыми ошметками в углу разрушенного дома. Когда прогрессор замолчал, впервые, за все попытки пересказать что–нибудь из будущего, никто не огрызнулся, мол, брехать мы все можем, только такого не бывает, як ты кажешь.

Тачанка резко накренилась налево, встала, кони зафыркали, а ездовой неумело матюкнулся. Приехали! А вот там и колесо наше лежит, левое заднее, с оси соскочило, что ли. В чистом поле, мать твою так и перетак! До ближайшего села – дня три езды, белые скачут, как вши по лысой голове. Вот прям сейчас налетят да порубают в нежный мясной фарш. От головы колонны отделился всадник на гнедом, куцохвостом дончаке. Синяя рубашка, гнедой конь – мало нам поломки, еще и Кушнир! Бывший кавалерист из Изюмского полка, горделивый, наглый, самоуверенный, презирающий любой другой род войск.

– Шо, селюки? Доездились.

Ездовой съежился, надеясь, что его не ударят нагайкой со всей дури. Крысюк медленно поднял голову.

– Тут тебе синематограф?

Кушнир сидел себе в седле, все также играя нагайкой.

Крысюк слез, заглянул под тачанку. Если б то колесо слетело, так можно б было за десять минут управиться, а так – пулемет на вьюк, вещи в скатку, скатку на плечо – ось сломалась, без кузнеца не починишь.

– Распрягаем коней.

Прогрессор поспешно забычковал самокрутку. Опять ногу сведет, опять трястись на чалой, в жестком седле вместо относительно плавного хода и мягкой подушечки под задом. И не покуришь в свое удовольствие. И разведки чего–то долго нет, может, в селе крупное соединение белых? Лось уже машинально ткнул чалую кулаком в брюхо, а то взяла моду надуваться.

Солнце медленно сползало к западу. Ездовой вел в поводу каурую, навьюченную пулеметом и дергался от каждого шороха. Комары жалобно попискивали, кружась над людьми. Кушнир сбивал слепней нагайкой, на радость своему куцохвостому коню. Палий соизволил продрать глазыньки, слез с воза, поехал к командиру, то ли за указаниями, то ли за казаном, привал уже скоро, надо кулеш варить, если есть из чего.

Ага, вот Деркач едет, разведка вернулась. И с хорошими новостями – пока мы с господчиками рубились, Черноус обоз выпотрошил и в селе закрепился. Можно будет отдохнуть, навернуть миску куриной лапши, починить или прикупить тачанку. Отряд прибавил ход – у Черноуса бойцов под две сотни, если что, так отгавкаемся. Деркач затянул, что в голову пришло, старую–престарую песню, про такого же атамана, что панов жег да солдат царских рубал в грязь. Даже волы пошли быстрее, в надежде на уютный хлев.