Ответ Империи

— Встретимся через полчаса на Покровской горе у памятника Пересвету. Вам ведь наверняка хочется посмотреть, такой же это памятник, как в вашей истории, или его по-другому сделали? Там неподалеку случилась авария, экскаватор кабель задел, и камеры наблюдения на ближайшие часа полтора обесточены.

— Да, да, конечно. Всего доброго.

Виктор повернулся и зашагал к выходу из сквера.

'Меня ведут или нет? Если да, то на Покровской наши проследят. А если нет? Они же не всесильны, они же упустили меня тогда, у Самолета. Конечно, случайность, чувиха странная подвернулась. А здесь? Здесь не будет случайность? Надо предупредить.'

Он уже было сунул руку за 'ВЭФом', но отдернул назад, остановился, и сделал вид, что смотрит, не выезжает ли 'скорая' из ворот поликлиники.

'А если те тоже следят? Если их несколько? Кто сказал, что этот Джон Брукс один приперся, а не целое шобло? И, может, это вообще их не главный? Черт, черт, завалю все.'

Долго задерживаться было нельзя, и он не спеша, делая непринужденный вид, зашагал, огибая округлый фасад институтского корпуса. Остановка, киоск.

'Скоро троллейбус подойдет, нельзя пропускать, подозрительно… Что делать? Киоск, газеты… а тут, оказывается, тоже авторучки продают…'

На глаза ему попалась четырехцветная, похожая на сильно похудевший дирижабль, шариковая ручка; повеяло воспоминаниями о студенческих годах.

'Когда-то за такими гонялись… стоп.'

Он подошел к киоску. Имеет он, в конце концов право на слабость к мелким безделушкам?

— Простите, не покажете мне эту авторучку?

Продавшица пенсионерка. Это хорошо. Еще помнит, верно, времена Сталина, Берии и НКВД.

Он взял ручку и пощелкал, выдвигая стержни поочередно.

— Я возьму. Бумажка есть попробовать, как пишет.

Продавщица подала ему обрывок старой газеты; Виктор небрежно, меняя цвета, начиркал на нем ряд цифр.

— Позвоните по этому номеру в КГБ, — негромко сказал он старушке, — передайте Семиверстовой, что встреча у Баяна. Не подавайте виду, за нами, возможно, следят.

Расчет оказался верным: старушка не спаниковала, не удивилась, и не стала задавать ненужные вопросы.

— Будьте спокойны. Все сделаю. Тридцать лет в ВОХРе работала.

— Сейчас позвоните, — и громко добавил, — Нормалек! На третьем курсе о такой мечтал!

За спиной загудел троллейбус, здесь все маршруты доходили до Покровской. Виктор развернулся и поспешил присоединиться к садящимся в среднюю дверь; обернувшись, он заметил на киоске табличку 'Перерыв'.

В салоне, присев на кресло, Виктор незаметно перевел мобильник в режим 'диктофон-передача'.

'Так. Теперь хоть не увидят, так услышат.'

…На Покровской горе все было почти как в реальности Виктора — волна из 1978 года архитектурный замысел не затронула. Добавился только фрагмент крепостной стены из бревен и неширокая лестница, спускавшаяся вниз от памятника в сторону довоенной пожарки. От собора в сторону конной статуи тянулись две аллейки, где меланхолические ивы опускали свои еще не тронутые желтизной косы на коричневые скамеечки. Порывистый осенний ветер из-за Десны утихал, смиренный неторопливыми романтичными звуками французской эстрады из спрятанных в листве динамиков.

У памятника Пересвету Брукса не оказалось, торчала парочка молодых людей, для которых главное было отнюдь не конь и даже не легендарный герой с легендарным поэтом. Девушка колдовала над серебристой лодочкой сотового.

— Ой, Леш, она сеть не находит. Что делать?

— Дай сюда… Да это, наверное, из-за аварии. Там, подальше, вышка волемота стоит, наверное, ее тоже вырубило. Пошли, с набережной позвоним.

'Мобиле тоже кранты? Ч-черт… Ловушка. Сматываться надо отсюда'

— Простите, гражданин, вас можно попросить сфотографировать меня на фоне памятника? А то скоро уезжать, а никто не поверит, что в таком прекрасном городе был.

Брукс стоял слева и улыбался; когда он подошел, Виктор не заметил.

— Да, пожалуйста, — согласился Виктор. — Вас вблизи или?

— Чуть подальше. Вот тут смотрите, тут кнопка.

— Да я понял. С детства снимаю.

Он поймал Брукса в прицел объектива, зумировал. Джон смотрел ему прямо в глаза, оскалив зубы, уверенный, довольный, все рассчитавший. Ладно. Увидим.

— Все. Ваша камера.

— А вы говорите, давно снимаете?

Парочка еще не отошла и продолжала что-то обсуждать в нескольких шагах. 'Ищет повод для разговора'.

— Да. Родители фотик взяли в шестидесятом, наверное, меня снимать. Ну, а потом и сам научился.

- 'ФЭД', наверное?

— Нет, дешевый, 'Смену'. Она как мыльница.

— Да, помню, похожа на мыльницу. Для любителей, очень простая. А у моих родителей был 'Любитель', долго был, потом они взяли 'Зенит-Е', а 'Любитель' отдали мне. Кадров мало, но снимки качественные, потому что широкая пленка. С тех пор, знаете, питаю слабость к хорошим камерам.

— А почему 'Зенит', а, не скажем, 'Искру'? Это же другой увеличитель надо?

— Ну, с увеличителем не проблема… Если помните, все стали увлекаться слайдами, у нас тоже проектор взяли, как гости, так обязательно вешают экран и смотрят слайды, кто где был…

Парочка неспешно удалилась в сторону собора.