Ответ (СИ)

- Ты меня сильно напугал. Вань, как ты думаешь, мне очень приятно жить с таким, как ты? Весь день молчишь и демонстрируешь мне свою спину! Здесь все потеряли семьи, но прошло уже достаточно времени, чтобы утихла первая боль и люди не бросались на других! Многие малыши нормальнее тебя. Не пора ли взяться за ум? Скоро начнется учеба, ты и тогда будешь изображать вселенскую печаль?

- Ты потерял только родителей, - ответил Иван. - Тебе меня не понять!

- Да, тебе тяжелей, - признал Олег. - Если бы погибли мои девушка и сестра, мне было бы хуже, и все равно я вел бы себя иначе! Для тебя жизнь не закончилась, она только начинается! Родителей и братьев тебе никто не заменит, а другую любовь найдешь. Я понял бы какую-нибудь девчонку, которая живет не умом, а чувствами, и бросается с балкона, когда на них не ответили, но ты же голова!

- Что тебе от меня нужно?

- Пока только иголка и нитки. Ты порвал мне воротник рубашки. Мог бы и зашить, но, так и быть, сделаю сам.

- Возьми в левом отделении шкафа, - буркнул Иван. - Порвал не я, а твоя сумасшедшая сестра, вот пусть она и зашивает!

- Что дашь? - спросил оборванец.

- Полную сумку одежды саудовского принца, - пообещала Нина, торопливо расстегнула сумку и достала белоснежную джалабию. - Будешь одет богаче вашего премьера!

- Есть золото? - спросил египтянин. - Одной одежды будет мало!

- Дам свои серьги, - поколебавшись, решила она. - Больше ничего нет.

- Жди, - сказал он и ушел.

Вчера, когда расстались с наемниками, ехали совсем недолго. Встретив съезд, Нина не задумываясь повернула на него грузовик. Вскоре увидели большой одноэтажный дом, окруженный финиковыми пальмами. Она остановила машину и направилась к собравшимся возле дома людям. Это были два уже немолодых египтянина и женщина лет тридцати. Они были так шокированы видом одетой в джалабию женщины, что даже не сразу заметили в ее руках пистолет. Вид вооруженного автоматом Калхоуна добавил страха, и все без слов отдали свои коммы и были загнаны в одну из комнат. Джон запер окна ставнями и забрал ключи, а Нина разыскала две посудины, которые можно было использовать вместо горшков, и передала их узникам вместе с водой и кое-какой едой из холодильника. Ушли, когда начало темнеть. Перед этим хорошо поужинали и переоделись в одежду хозяев. Нина взяла с собой коммуникатор хозяйки, а Джон - один из принадлежавших мужчинам. Свои выключили и спрятали в одежде. Грузовик оставили, заменив его колесной "шевроле". У египтян забрали всю еду, которая не должна была быстро испортиться. Их собирались позже освободить, позвонив в любой полицейский участок.

До Порт-Саида доехали за полчаса и встретили только один патруль полиции. На них не обратили внимания и не помешали добраться до порта. А вот дальше получилось не так, как планировали. Неизвестно, по какой причине, но ночью порт охраняли военные патрули. Пришлось поездить по городу, пока нашли где остановиться и переждать ночь.

Утром в порту не было никакой охраны, кроме нескольких скучающих полицейских. Нужен был корабль, который идет в Европу, но Нина не могла ходить по пирсам, а Джон не знал языка. Пришлось рискнуть и договориться с увиденным бродягой.

- Вряд ли он нас сдаст, - сказал Джон. - Не получит вообще ничего, разве что неприятности от полиции.

Так и вышло. Примерно через час бродяга пришел на то же место.

- Давай серьги! - протянул он руку. - Скажу корабли, тогда отдашь сумку. У меня без обмана, клянусь Аллахом!

- Держи, - Нина протянула ему серьги. - Ну!

- Не торопи, женщина! - сказал он, внимательно осматривая украшения. - Вроде золото. Слушай, что скажу. В Европу идут только два корабля. Один везет продовольствие во Францию, а второй поплывет в Россию. Во Францию...

- Чей корабль идет в Россию и когда? - перебила она. - О Франции расскажешь потом.

- В Россию сейчас может идти только русский корабль. Это какой-то сухогруз. Я не знаю, что на нем везут, а отходит завтра утром. Он где-то там! Будешь слушать остальное? Если нет, отдай мне сумку!

- Джон, я еду в Россию! - сказала Нина, вернувшись к машине. - Здесь русский корабль, который уходит завтра утром! Это судьба! Если хочешь, поплывем вдвоем. Не знаю, как с этим сейчас, а до войны было нетрудно получить гражданство.

- А есть другие, - спросил Калхоун, - или он один?

- На день позже уходит во Францию какое-то египетское судно с продуктами. Туда меня точно не пустят, да я и не рвусь. Франция пострадала от цунами и перегружена беженцами, и мне там точно никто не обрадуется.

- А на русское пустят?

- Должны. Если бы было пассажирское сообщение, могли бы отказать, а сейчас не бросят соотечественницу. И судового механика возьмут. Переждешь в России, а потом, если не понравится, сможешь уехать.

- И как мы на него попадем?

- Я была на том пирсе, где они швартуются. В порту вообще мало народа, а там не было ни одного полицейского. Ты загорел и не сильно отличаешься от араба. Щетина это не борода, но кто к тебе сейчас будет присматриваться! Дождемся кого-нибудь из офицеров и поговорим.