Ответный темперамент

Он обращался к Ольге, а она почувствовала вдруг, что не хочет ему отвечать. Глупость, нарочитость этой затеи – покупать приданое для его ребенка – представилась ей во всей своей очевидности. Ей показалось даже, что она устала, таким бессмысленным было все, что она сейчас делала.

– Весы заранее покупать не обязательно, – сказала она. – Может быть, потом, если врач скажет.

Отвечая Сергею, она, конечно, посмотрела на него. И сразу увидела в его глазах тревогу. И сразу же поняла, что природа этой тревоги уже совсем другая, чем была вначале, когда он только вошел в магазин и растерялся от обилия непонятных товаров.

«Тебе плохо? – прочитала она в его глазах. – Я сделал что-то не так? Ну конечно, все не так! Прости меня, а? Пойдем отсюда».

– Пойдемте отсюда, – сказал Сергей.

От того, что она угадала его мысли, и не угадала даже, а почувствовала, Ольгина усталость мгновенно прошла. Вернее, сменилась другим чувством: той же лихорадочной и счастливой тревогой, какая была и в нем.

– Ну что вы! – сказала она, снизу вверх глядя в его глаза. – Мы сейчас быстро все купим. Это правда нетрудно, вы не думайте!

Ползунки, распашонки, костюмчики и шапочки мелькали в руках продавщицы, как крылья ярких бабочек. Сначала Ольга собиралась купить только то, что надо принести в роддом, но потом вспомнила, как Сергей сказал, что его жена ничего не понимает в детском приданом, и решила купить уж сразу все, что может понадобиться в первый месяц.

Удивительно, что все это не забылось. Ведь последний раз она покупала младенческие вещи – не понемножку в подарок, а вот так основательно – восемнадцать лет назад, когда родилась Нинка.

Но, думая о том, что это удивительно, настоящего удивления Ольга не чувствовала. Тревога, которой она была охвачена, не оставляла в ее душе места ничему здравому и понятному – ничему такому, что всегда составляло основу ее жизни.

Она смотрела, как продавщица укладывает покупки в пакет, и не знала, что же теперь делать. Сколько ни отодвигай эту минуту, а все равно им придется расстаться, и теперь с еще большей неизбежностью, чем прежде.

Крошечные одежки в веселом пакете с нарисованной на нем счастливой детской мордашкой подтверждали это яснее любого приговора.

– Все? – спросил Сергей.

В его голосе слышалось нетерпение и даже досада.

– Какие все папаши нетерпеливые! – засмеялась продавщица. – Погодите, еще придется вам по магазинам походить! И на молочную кухню чуть свет придется. И в скверик по холоду с колясочкой. Ничего, привыкнете! Мой вон тоже не сразу привык, а теперь зато…

Не слушая, что рассказывает про своего мужа словоохотливая девица, которая оказалась молодой мамой, Сергей пошел к кассе. Ольга с пакетом догнала его уже у двери. Он посмотрел на пакет в ее руках и сказал, забирая его:

– Извините. И правда еще не привык.

– А кроватку, коляску, ванночку? – вспомнила Ольга, когда они уже вышли на улицу.

– Спасибо, Ольга Евгеньевна, – сказал он. – Это я сам. И так вы уже… Извините меня.

– Ну что вы! – воскликнула Ольга. – Мы ведь в самом деле очень быстро справились, и вообще, мне это нисколько не трудно, и я…

– Я не могу с вами расстаться, – прервав ее сбивчивый лепет, сказал он.

Он впервые произнес это вслух.

«Я тоже», – хотела сказать она.

И не смогла ничего сказать. Потому что Сергей взял ее руку и поднес к своим губам. Это был такой неожиданный жест, такой для него невозможный… Да, именно невозможный. Ольга не удивилась бы, если бы он обнял ее, поцеловал да хоть на руки подхватил прямо здесь, на улице! Но вот этот жест, порывистый и робкий…

Ее рука пылала в его руке, как будто попала в костер. Губы у него были, словно раскаленные угли.

«Я думаю библейскими словами, – мелькнуло у Ольги в голове. – «Глаза его – как голуби при потоках вод…»

Это была последняя связная мысль, которая посетила ее голову.

– Пойдемте ко мне хоть ненадолго, – сказал Сергей. – Я тут рядом живу.

И она кивнула и быстро пошла за ним к машине.

Глава 14

Сергей жил на Пироговке, в старом шестиэтажном доме.

– Я, когда из Твери в Москву после армии приехал, то дворником устроился, – сказал он, открывая скрипучую дверь подъезда. – И комнату здесь получил.

Не то чтобы эти слова были неуместны, просто были сейчас не нужны любые слова. Наверное, Сергей это почувствовал. Он молчал все время, пока поднимались на третий этаж, и Ольга молчала тоже.

Квартира была коммунальная. Едва Ольга вошла в полутемный общий коридор, куда выходило шесть дверей, как сразу же почувствовала глубокую бесприютность этого жилья.

Это ощущение не изменилось и в комнате. Она была угловая, поэтому в ней было два больших окна, но все равно она не выглядела светлой и просторной, хотя ее нельзя было назвать маленькой, да и потолки были высокие. Возможно, неуют ее был связан с пустотой. Ольга и сама не любила чересчур заставленного жилья, но здешняя пустота, даже пустынность была такой всеобъемлющей, что нагоняла уныние.

К тому же на окнах не было занавесок. Солнце клонилось к закату и заглядывало в комнату прямо, резко.

– Вы, наверное, недавно женились, Сергей, – сказала Ольга.