Ответный удар

Комната была просторная, но обставлена бедно. Выкрашенные в синюю краску стены давно не знали ремонта. Мебель старая, явно перешагнувшая пенсионный возраст. Большой стол был завален проспектами и справочниками. На стене висели полки с книгами — труды по философии, психологии, социологии, политологии и прочим «огням». На маленьком столике в углу стоял компьютер, подсоединенный к локальной информационной сети.

Эта комната в многоэтажном здании на окраине Москвы принадлежала Главному разведывательному управлению Генерального штаба Министерства обороны России. Легендарный «Аквариум» — организация, активно играющая в игру, на кону которой стояли судьбы целых стран, геополитические интересы сверхдержав, жизни миллионов людей. Интерьер этого помещения ни о чем не говорил. Здесь не принято тратить деньги попусту и размениваться на внешний лоск. Здесь привыкли к экономии, особенно в последнее время. Привыкли, что перво-наперво дело, а все остальное — потом. И здесь продолжали делать это самое дело — обеспечение военной безопасности России. Хаотичные и все, как правило, чрезвычайно вредные преобразования последних лет, как молот по стеклу, прошлись по государственным институтам, по экономике. Но под этими ударами «Аквариум» все же выстоял. Сделанный из бронестекла, он привык к подобным ударам. И стоять будет впредь, покуда стоит Россия.

Подполковник Алексеев был руководителем недавно созданного, закрытого, подотчетного заместителю начальника ГРУ сектора. Он отвечал за сбор и реализацию информации о внутреннем положении в стране и за борьбу с терроризмом. В секторе собрались отличные аналитики. В их числе был майор Голубев.

Глядя на Голубева, никто бы не заподозрил в нем излишки интеллекта. Амбал тридцати лет, с толстой мускулистой шеей и покатыми плечами профессионального борца, с раздавленными ушами и маленькими глазками — такие типы обычно собирают дань с лоточников или зарабатывают на жизнь с автоматом на большой дороге. Но внешность обманчива. Майор Голубев обладал не только острым умом, но и потрясающей интуицией. Интуицией на грани фантастики. Он делал политические прогнозы с необыкновенной легкостью. Он владел искусством — из второстепенных фактов составлять целостную картину. Он зрил в самый корень, умел видеть не внешнюю шелуху, а самую суть процессов, создавал модели событий, и эти модели мистическим образом реализовывались практически на сто процентов.

Перед Алексеевым на столе лежали пять сценариев развития событий. Пять возможных вариантов операции «Местный контроль». Операции, о которой почти ничего не было известно, кроме скудного сообщения резидента из Анкары. Но и этого не так мало. Достаточно, чтобы аналитик уровня Голубева начал сводить концы с концами. Кое-какие зацепки все-таки имелись. О многом говорили направленность информационной атаки посредством СМИ, объекты и последовательность террористических акций.

По мере того, как Алексеев знакомился с выводами, он все больше мрачнел.

— И какая модель наиболее вероятная? — спросил он, закончив читать.

— Четвертая.

— Самая тяжелая для нас.

— Зато самая выгодная для них. Пока все бьет, — он посмотрел на часы. — Хочешь подтверждений? Пожалуйста. «Новости» начались.

Он щелкнул пультом дистанционного управления, и в углу комнаты зажегся экран телевизора.

Известная дикторша, похожая на взволнованную хохлатку в курятнике, до которой так и не добрался петух, закудахтала:

— Провокацией с терпким политическим душком назвал арест заместителя министра экономики Евгения Фалька и председателя совета директоров банка «Москвич» Иосифа Маговецкого адвокат последнего Дмитрий Альбаум. Напомним, что указанные лица были арестованы сотрудниками ФСБ якобы за махинации с целевыми кредитами. Представители защиты считают, что начальник ФСБ генерал Пантелеев инициировал это дело по заказу одной из финансово-политических групп. Где, кроме как в России, можно разбираться с конкурентами при помощи спецслужб? Традиции КГБ живы. Мы опять впереди планеты всей.

Майор Голубев выключил телевизор.

— Смотри, что у меня под пунктом шестнадцать.

— Все бьет, — кивнул Алексеев.

— Этот арест моментально затмил темы чеченского разбоя, радиоактивного террора, «социал-дворников».

— Примета народная есть — сильнее всего голос прорезается у телевизионщиков и особый нажим пера отмечается у газетчиков, когда дело пахнет большими деньгами. А деньги в этой махинации были очень большими.

— Посмотрим, чем кончится. У меня ощущение, что ФСБ кто-то обвел вокруг пальца. И дело лопнет.

— И что тогда?

— Тогда еще один пункт прогноза подвердится, — буднично произнес Голубев.

— Что же ты предлагаешь делать?

— Надо действовать предельно оперативно. И жестко. Но это уже не в нашей власти.

— Я иду на доклад к Залыгину, — заключил Алексеев. — Поглядим, что он скажет…