Ответный удар

Заинтересованно посмотрел на Улыбку. Если Надежда что-то решила мне преподнести, то это должно было оказаться очень захватывающим. Надежда по пустякам не разменивалась.

Женщина встала со своего места и подошла к двери, заперев замок, а потом прошептала заклинание.

Посмотрел недоуменно.

— На всякий случай. Обновила защиту кабинета и приемной. Не хватало еще, чтобы наш разговор прослушали.

— Все интереснее и интереснее, — усмехнулся я, нетерпеливо поглядывая на Улыбку.

Отодвинув ящик стола и пошуршав бумагами, Надежда выудила из глубины небольшую распечатку.

— Вот, держи.

— Что такое? — посмотрел на сложенный лист бумаги, медленно его разворачивая и недоуменно хмурясь.

Только когда до меня дошло, что я держал в руках, поднял голову и недоверчиво уставился на секретаря ДМБ.

— Это то, что я думаю?

— Да, — усмехнулась темная ведьма, — Пришлось, конечно, потратить немало времени и сил чтобы докопаться до правды, но это действительно захоронка на твою прабабку. Я сначала думала, что ее закопали в общей могиле, чтобы потом тело никто не смог найти, но в итоге добралась до сути. Единственное — похоронили ее под другим именем, от греха подальше. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь недотепа дегенерат раскопал могилку.

— Погоди! Погоди! Стоп! — вскочил я с места и начал наматывать круги по приемной, — Похоронили? Не сожгли? Ты уверена?

— Абсолютно, — кивнула Улыбка.

— Ты же понимаешь, что это значит? — прошептал еле слышно.

— Это значит, что твоя прабабка... Возможно... Только лишь возможно... до сих пор жива, но даже если так, то сейчас она скорее похожа на высохшую мумию.

— Уф-ф, ну и дела.

Я прекрасно знал, что единственный способ убийства ведьмы — это сжигание на костре. Душа не сможет отойти в другой мир, пока тело не исчезнет полностью.

Вспомнил, что мою «ушедшую» родственницу расстреляли в 1949 году и опечалился.

— Прошло больше семидесяти лет. Тело должно уже было окончательно разложиться, поэтому вряд ли то, что ты говоришь, может оказаться правдой, но даже это неплохо, я по крайней мере смогу вызвать ее дух.

— Новиков, ты болван, — рассмеялась Надежда, — если бы твою прабабку хотели окончательно уничтожить, то сразу бы сожгли. Какой смысл заморачиваться, хоронить, причем по поддельным документам?

— Ум-м, — сглотнул, когда до меня дошла прописная истина.

— Ирина была им нужна. Слишком много знала и умела. Ее собирались использовать в своих интересах, но так, чтобы ведьма ни для кого не представляла угрозу. Нейтрализовали бабу, чтоб вас передернуло не в ту сторону.

— Правильно. Боялись ее очень сильно. Не столько ее, сколько ее силы. Да и времена тогда, сам знаешь, какие были.

— Значит в гроб запечатали, дегтем обмазали, в доски гвозди забили.

— Все верно, может еще семенами мака обсыпали, полынью обложили, чтобы силы лишить, но при этом заклинание наложили или ритуал консервации провели, чтобы плоть не разрушалась и разум в сохранности оставался.

— Тогда почему ты говоришь, что она сейчас на мумию похожа? Если так, то...

— Я прошерстила все, что только можно. Последние записи датируются началом девяностых. Это последний раз, когда ее могилу вскрывали, чтобы получить от твоей прабабки информацию. Почти тридцать лет прошло. Срок не малый, а заклинание обновлять надо раз в десять лет, или оно потеряет свою силу. Не сразу, постепенно, но думаю пройдет еще года два и уйдет душа твоей прародительницы в небытие, если, конечно, уже...

— Тогда надо поторопиться.

Улыбка кивнула.

— Ты уверен? Может оставить все как есть? Зачем ворошить прошлое? Это я тебе в прямом смысле говорю.

— Надь! — взревел я, — Но ведь она там живая! Под землей! Семьдесят лет!

— В точку, и если первые сорок ее разум подправляли, чтоб она не сошла с ума, то потом... Ты понимаешь, что можешь получить, если решишь вытащить ее из могилы?

— Сумасшедшую мумию, одержимую жаждой мести.

— Вот именно. Оно того стоит?

Потер виски, пытаясь прийти к какому-либо решению, но его не было. С какой стороны не посмотри, все казалось неправильным. Можно было ничего не делать, но мне претила сама мысль о том, что я оставлю свою родственницу гнить в земле хотя бы еще на один день. Да, через несколько лет ее мучения бы закончились, но где гарантия, что кто-то еще не узнал бы об этой тайне. Улыбка смогла докопаться до правды, значит и другие смогли бы это сделать. Уж лучше я сам откопаю прабабку. Конечно, геморроя будет много: и с ней самой, и с последствиями своих действий, но уж с этим я как-нибудь разберусь.

Заметив решимость на моем лице, Улыбка вздохнула.

— Я почему-то так и думала. Ты ведь понимаешь, что об этом никому нельзя говорить за исключением доверенных лиц.

— Угу. Не дурак.

— Антипов в курсе ситуации.

— Я почему-то не удивлен?

— Сам знаешь, я бы никогда не пошла против Дениса Андреевича и скрывать от него подобную информацию не стала.

— И что сказал по этому поводу Антипов?

— Денис не собирается упускать такую возможность. Твоя прабабка — это что-то с чем-то. Иметь подобного союзника на нашей стороне дорогого стоит.