Ответный удар «попаданцев». Контрразведка боем

– Значит, так! – ставлю на стол пустой стакан. – С завтрашнего дня, майор, вы – мой заместитель по строевой части!

– Простите? – удивленно поднимает он брови. – Не слышал про такую должность, сеньор генерал.

– Ваша служба, маркиз, состоит в том, чтобы назначаемые на должность офицеры соответствовали по всем критериям тем требованиям, которые я к ним предъявляю! Иными словами, боеспособность дивизии – наша с вами общая задача.

– Однако… сеньор генерал… такая ответственность…

– Ну, уж если и вы не сможете… – удрученно развожу руками.

Де Брега гордо вскидывает голову:

– Еще ни один мужчина в нашем роду не отступил перед трудностями, сеньор генерал! Я согласен!

– Полковник, – поворачиваюсь я к Маноло, – не в службу, а в дружбу – вестового позовите, хорошо? Я за сегодняшний день охрип уже, а вино (тут я посмотрел на просвет бутылку) у нас все кончилось…

– Есть, сеньор генерал! – улыбается Маноло. – Надо сделать втык вашему вестовому – не следит за здоровьем командира!

Маркиз улыбается в усы.

– Кажется, я попал в не совсем обычную дивизию?

– О, маркиз, – почтительно кланяется ему Маноло. – Вы даже не представляете себе, насколько необычную!

Кстати говоря, результатом соревнования спорщиков явилось то, что извиняться пришлось-таки Розарио. Вот так! Неча на лаврах почивать!

Многоопытный де Брега с ходу врубился в тему и, засучив рукава, взялся за работу. Тем не менее он выторговал-таки у меня право принимать участие в обучении офицеров. В том смысле, что учился сам. Всем тем новшествам, которые мы и пробовали впихнуть в головы наших новых учеников. Вечерами маркиз частенько заглядывал ко мне на огонек. Мужик он был одинокий, проводить время в офицерском клубе, по причине многолюдства, не очень-то любил. А вот вместе с ним и Маноло у нас порою были достаточно задушевные посиделки.

Надо отдать должное, вмешательство майора очень здорово помогло решить мне проблему вживания в коллектив многих молодых офицеров. Тот факт, что значительное число офицеров первого и второго полков были выходцами из солдатской среды, иногда создавал нехилый напряг во взаимоотношениях с новым пополнением. И вот здесь решающим словом зачастую было мнение маркиза.

– Любезный мой дон такой-то, – иногда говорил он такому вот офицеру-новичку, – вы же не полагаете, что я плохо разбираюсь в вопросах взаимоотношения между офицерами армии Его христианнейшего Величества? Или вы хотите дать мне совет, как я должен себя вести в подобном случае?

Обычно такой отповеди за глаза хватало. И пристыженный дворянин более на эту тему не возникал. Авторитет де Брега в данном вопросе был непререкаем.

Вот к этому дядьке и попал на выучку Санчес. Бедняга аж с лица сбледнул! Но, стиснув зубы, терпел. А глядя на то, как пожилой, в общем-то, майор лихо ведет себя на полосе препятствий… Да еще когда и мы с Маноло, выбрав момент, тряхнули стариной… Посмотреть на это зрелище собрались почти все офицеры дивизии, и нам пришлось выкладываться по полной. Полковник прошел всю дистанцию почти наравне со мной. Уступил он только дважды. На стрельбе по-македонски (ну, тут со мною мало кто поспорить мог!) и на рукопашке. Здесь я его уделал, хотя далеко и не сразу. Но дело того стоило! Интерес к занятиям резко подскочил.

– Вы не представляете себе, сеньор генерал, – говорил мне вечером де Брега, – какие небылицы рассказывают о вас всех молодые офицеры!

– Ну, маркиз, большая их часть самым бессовестным образом придумана! – возражаю ему я.

– Но не все же?

– Ну… не все.

– Вот видите! Поверьте старому солдату, среди них немало желающих не только догнать вас, но кое в чем и превзойти! И пример полковника Маноло убеждает в этом многих!

Стоило только Санчесу втянуться в работу, как на него свалилась новая напасть. Наши инженерно-штурмовые части.

Создавая эти подразделения, я взял за образец сразу несколько исторических примеров. Французские «негодяйские команды» времен Первой мировой, немецкие штурмовые группы того же времени и советские инженерно-штурмовые бригады.

Вооружение у них было даже на фоне остальных наших частей весьма и весьма мощным. По два обязательных револьвера на каждого. Плюс крупнокалиберный скорострельный дробовик. Сотня патронов двенадцатого калибра. По десятку гранат, в том числе и зажигательных. Один снайпер с винтовкой на отделение. И все без исключения солдаты этих частей таскали на себе еще стальную кирасу и каску. Кираса эта позволяла остановить, без особого вреда для носителя, пулю обыкновенного армейского ружья с двадцати метров. Правда, и весило все это снаряжение… очень даже нехило. Но позволяло обойтись в этом случае синяками и сломанными ребрами. Оттого и отбирали в эти части парней здоровенных и крепких. Исключительно добровольцев. Командным языком в батальоне был преимущественно русский матерный.

В задачу батальона входил не только штурм вражеских укреплений как таковых. Захват артиллерии, уничтожение штабов и перекрытие путей подхода резервов – это лишь перечень основных видов тренировок. А были еще и вспомогательные…