Ответный уход

– Ох, что-то мне тревожна твоя неожиданная осведомленность, в какие игры ты играешь, Ирá? За кого меня держала весь этот год?!

– Большой, ты вдруг перестал мне верить? Я обещала тебе всё рассказать в своё время, и ты принял мои условия, согласился ждать… Хорошо. А что ты скажешь, узнав, что и я агент «ЗероАй»?

– …?!!

– Слов нет. Понимаю. И тем не менее… Да. Это было важнейшим элементом замысла – внедриться в «нолеглазы». Мне удалось. Для них я не эрсер, а лунифка. Именно кровь лунифов дала мне редкий шанс, иллюзорную, но всё же возможность проникнуть в это логово, в святая святых Врага… Я же говорю – прятаться и прятать нужно на самом видном месте… А врага лучше всего изучать в его собственном логове. Узнав главные секреты врага, – ты уже победил… Эти ИНОУРОДЫ раструбили по всей Сети, что Земля растёрта в прах. Да ещё и развеянный над адом… Вот я и искала того, кто согласен собрать этот прах по пылинке, кто пойдёт со мною даже в ад, если понадобится… А потом поможет вылепить что-нибудь стоящее… И я нашла его. Как ты думаешь? – она лукаво с невинными глазами уставилась на Ивана. Ни дать, ни взять, наивная девочка, к тому же шаркающая ножкой…

– Минуту внимания! – нарушил ход их диалога бортовой компьютер, ориентированный ранее на поиск наиболее приемлемого временнóго режима старта. – Наиболее оптимальный вариант для броска к точке прокола – спустя три минуты. Жду указаний.

– Вариант поддерживаю! – мгновенно отозвался капитан «Иван Полышный», занимая своё место в боевой рубке. – Готовность Ноль.

Пальцы Ивана порхали над клавиатурой пульта, отменяя скрытые блокировки старта, подтверждая курс на точку прокола. За тысячелетия в процедуре управления практически ничего не изменилось. Наследие от предков настолько хорошее досталось, что просто не пришлось ничего совершенствовать.

Глаза Ивана не смотрели на пульт. Они смотрели на напарницу. Взгляд Большого был предельно прозрачен.

Иван Полышный принимал решение: верить или не верить?

– Даю обратный отсчёт… – корабль в боевом режиме сменил мелодичный женский голос на мужской, сдержанный и невозмутимый. – Десять…

Возникло знакомое утяжелённое биение пульса. Разве можно привыкнуть к предстартовому отсчёту… Наушники тёплыми ладонями всё сильнее прижимали уши.

ВЕРИТЬ ИЛИ НЕ ВЕРИТЬ – ВОТ В ЧЁМ ВОПРОС… Как там бишь звали предка, который это первым говорил…

– Девять… Восемь… – мерно таяли напряжённые секунды.

В наушниках, после потрескивания и шипения, совсем близко раздался голос Иры́:

– Ну, что, кэп, полетаем вместе?

ВЕРИТЬ ИЛИ НЕ…

– Семь…

– Полетаем… – ворчливо отозвался Иван. – Я капитан. А ты кто? На какую бы тебя должность назначить?

Вакансия Иуды свободна… НЕ ВЕРИТЬ…

– Пять…

– Щедрый ты мой… Не на ту нарвался. Одной должностью не отделаешься, маловато будет! У кэпа должен быть хоть плохонький, но экипаж. Понимаешь? Вот и должность моя – ЭКИПАЖ. Едина во всех лицах…

– Три…

ИЛИ ВЕРИТЬ?..

– Два…

ВЕРИТЬ!!!

– Ладно, Маленькая, придётся назначить тебя на все должности сразу. Будь что будет и… знай, если мы уж не сможем быть и верить, я всегда тебя…

– Один…

Только ты мне всю правду о себе расска…

– Не надо, Солнце… – мягко перебила Большого Маленькая, и он явственно ощутил прикосновение. Как будто Ирá приложила пальцы к его губам. – Мы…

– Ноль!

– БУДЕМ!!! СТАРТ!!!

Её крик совпал с неуловимым мгновением, когда включились антигравы. ШАМ тряхнуло. Неведомая сила принялась методично, по грамму добавлять вес каждой клеточке тела. Атмосфера яростно сопротивлялась, не желая отпускать то, что уже давно считала своим. Противно заныли виски, Ирá обхватила руками голову. Но через несколько секунд поединок разума с гравитацией был выигран, и штурмовик, ведомый опытной рукой освоившегося с управлением капитана, рванулся в свободный космос. И почти сразу же в наушниках возник голос. Глухой, низкий, со своеобразным тембром. Это предварительно запрограммированная сервисная система корабля включила запись. Частицу наследия, которое чтил Оседлавший Страх, последний косми-кадзе, который оставил в наследство свой боевой звездолёт, свой истребитель «0». Который унаследовали неразрывно спаянные отныне Маленькая женщина и Большой мужчина, ЭРСЕРЫ…

Голос чтил прерывисто, выстраданно, но чётко, как заклинание.

Код:
«Два ноля… и ещё ноль-ноль-ноль»…
Для начала неплохо.

Губы (с них начинаешься ты),

Вспотевшие от поцелуев,
Собирают меня по крохам,
Зашептавши до немоты
Слово «Аллилуйя»…
Покрываюсь восторженным мохом
Частичек Тебя.
Слышу небесные трубы.
Трубят…

В голосе пробивалась сдерживаемая разумом страсть, спрессованная за монотонностью строк. Чтец грассировал, это немного отвлекало от смысла, но придавало неповторимый оттенок звучащим строкам: