Ответочка (СИ)

Для пущего удобства мужчина даже вытащил его из штанов и положил на ладонь Кацуми. Она замерла, когда огромный «брандспойт» оказался на уровне её пупка. Казалось, что сейчас мужчина опрокинет её на стол, сомкнет руки в одной ладони, раскинет её ноги и возьмет в одно из отверстий.

— Король, ты так красив. Твой скипетр великолепен. Позволь, я тоже поласкаю тебя? — донесся с кровати тонкий голосок.

— Нет, ты наказана! — бросил мужчина, не отрывая взгляда от лица Кацуми. — А ты, королева? Тебе нравится мой скипетр?

Мурашки от вида его неподвижного лица пробежались от коленей до затылка. Кацуми заметила, что на теле выступили пупырышки «гусиной кожи».

Ответить правду?

Кровоподтек на лице Азуми предупреждал о том, что тут правду не очень жалуют. Кацуми постаралась выдать улыбку. Её саму трясло от фальшивости происходящего, но…

— Да, очень. Он такой… большой… и к-красивый, — проговорила Кацуми.

— Никогда не пиши про него. Вечером я зайду, — «король» отбросил её руку и вышел из комнаты.

Ключ два раза провернулся в скважине. Кацуми выдохнула и только сейчас заметила, что старалась всё это время не дышать.

— Напиши про него хорошо, — проговорила дрожащим голосом Азуми. — Он любит, когда про него пишут хорошие вещи.

— Но я же написала…

— Ты плохо написала. Он у тебя получился слабым, — Азуми взглянула на Кацуми и спряталась под одеяло.

— Подожди. А как же надо писать? — Кацуми подошла и подняла край одеяла.

Азуми дико взвизгнула и царапнула женщину по руке. Обгрызенные ногти зацепились неглубоко, но на коже отскочившей Кацуми моментом вспухли три красных рубца.

— Никогда не заходи в мой дом без приглашения! — прокричала Азуми, наполовину выбравшись из-под одеяла. — Никогда! Иначе я тебе глаза выдавлю!

Такую вспышку ярости Кацуми видела всего лишь раз в жизни. В ту пору она была ещё малышкой Кацуми пяти лет. Невинное дитя каталось на велосипеде и наткнулась на соседа Макото Окада, который выгуливал бультерьера со звучной кличкой Герцог. Герцог был белого окраса, как первый снег, лишь розовые уши, коричневые глазки и черный нос выделялись на общей белизне. Макото Окада никогда не позволял другим касаться своего пса и всегда выводил его гулять в наморднике. Но в этот раз Окада-сан был пьян и забыл нацепить намордник. И ещё он забыл о том, что Герцог воспитывался в жестокости и злобе. Окада-сан забыл, что бультерьеры бывают непредсказуемы.

Макото тогда не понравилось, что Герцог сделал кучу на его газоне, а не на соседском. Том хлестал повизгивающего Герцога концом поводка до той поры, пока пес не бросился на него. Малютка Кацуми зажмурилась, когда белый пес молнией метнулся к горлу хозяина и вместо крика раздался булькающий сип. Собака в мгновение ока превратилась в дьявола, которому нужна была только глотка злого хозяина. Когда же Кацуми открыла глаза, то собака уже неслась к ней, почему-то выбрав в качестве следующей жертвы. Макото Окада лежал на тротуаре, а из горла у него словно выросли бутоны алых роз. Разрастающихся алых роз. На счастье Кацуми неподалеку оказался полицейский…

Вспышка ярости Азуми и моментальное превращение из жертвы в нападающего очень сильно походило на преображение Герцога.

— Прости! Я не хотела, — пролепетала Кацуми. — Я больше не буду.

— Вот и хорошо. Я знала, что мы будем подругами. А когда-нибудь я даже приглашу тебя в гости, — улыбнулась моментально успокоившаяся Азуми.

Кацуми вовсе не хотелось в «гости» к этой женщине, но раздражать её не хотелось, поэтому она мило улыбнулась и кивнула. Отошла обратно к столу, где лежал закрытый ноутбук.

Нужно написать так, чтобы король не получился слабым.

А как?

Сделать его могучим супергероем типа Халка? Или Теккамана?

Что ему нужно?

Азуми так и не ответила, а спрашивать второй раз у женщины, которая опять залезла под одеяло, Кацуми не хотелось. И так предыдущая ночь прошла под всхлипывания и бормотание «зеленого холма».

Мужчина вчера вечером принес Азуми и бросил на пол, как сломанную куклу из числа тех, которые выбрасывают в брак и считают некондиционным товаром. На стол он положил пакет с продуктами: хлеб, нарезку колбасы и кусок сыра. В пластиковых бутылках плескалась теплая вода. Он вышел, даже не посмотрев на Азуми.

Кацуми помогла доползти до кровати обессиленной женщине. Но самое странное было то, что Азуми улыбалась. На её обнаженном теле заметно прибавилось синяков, глаз почти не открывался, но женщина улыбалась.

До вечера в комнате царила относительная тишина. Азуми тихо бормотала под одеялом, а Кацуми писала. Сидела, поджав ноги, чтобы не касаться голыми пятками холодного пола.

Плечи грело одеяло. Она работала — была в своей стихии. Писала ровно до того момента, пока на экран не выскочило предупреждение о скором выключении ноутбука. Пришлось сохранить написанное и погасить рабочий инструмент.