Ответочка (СИ)

Он брал её, как волк берет свою волчицу, которую только что завоевал в схватке с другим самцом. Он то сжимал, кусал и шлепал по молочно-белым грудям, то наваливался полным весом так, что она еле дышала, а сам стискивал в мозолистых руках нежные ягодицы и проникал.

Проникал.

Проникал…

Сколько времени это продолжалось?

Джессика уже потеряла счет минутам, когда мужчина неожиданно вышел из неё и перевернул на живот. Он заставил встать её на колени и открыть матросам самое сокровенное. Мужчины смотрели на новое зрелище, ржали и кидали издевательские советы. Наконец, мужчина покрыл её, как жеребец Блек покрывал приводимых лошадей».

Перед глазами Кацуми возник тот самый момент, когда она работала над этим эпизодом. Как раз в кабинет зашел полуобнаженный после душа Дженшин, чтобы позвать её к ужину, и капельки воды поблескивали на кубиках пресса. Кацуми уже возбудилась от представления этой сцены, и Дженшин оказался как нельзя кстати. Он был так сексуален и так приятно пах дезодорантом. Бурный секс и сногсшибательный оргазм — вот что ассоциировалось у писательницы с этим эпизодом.

Но не сейчас…

Сейчас она смотрела в желтоватые глаза небритого матроса, который всего в полуметре от неё стоял на четвереньках и щерил в ухмылке кариозные зубы. Виртуальный персонаж словно был живым. Он показывал, что тоже не прочь занять место сзади.

А сзади уже втыкался огромный стержень, который заставлял Кацуми при каждом толчке стонать. И это были не стоны наслаждения, как у Джессики… Писательница писала и не представляла в тот момент — насколько это может быть плохо. Она, как и миллионы женщин хотела просто погрузиться в запретную фантазию, нелепую, но сладкую. И теперь упругая фантазия погружалась в неё. И это не было так сладко, как она себе представляла.

Никакого наслаждения. Никакого удовольствия. Подчинение не приносило облегчения. Лубрикант помог легче скользить стержню, но мужчина вовсе не думал о том, чтобы придержать свои толчки и хотя бы отчасти постараться доставить Кацуми удовольствие.

Нет. Мужчина так не думал.

Кацуми написала, что женщина стонала под пиратом от новых необычных чувств, значит, Кацуми испытывала сейчас тоже самое. Значит, нужно крепко держать белые бедра и сильнее входить в неё, каждый раз упираясь кончиком головки в мягкую преграду. Значит, нужно сжимать упругую грудь и пощипывать соски. Значит, нужно шлепать с оттяжкой по светлым ягодицам.

«Бертран д'Анжелон зарычал, как дикий зверь, и начал вонзаться в Джессику на всю глубину своего естества. Джессика уже не владела телом, она полностью растворилась в ощущениях, которые морской волной накрывали с головой, поднимали на самый верх блаженства и бросали вниз, в бездну наслаждения.

С каждым проникновением капитан пиратов привносил новые нотки удовольствия в тело Джессики. Она помнила, что этот зверь убил её мужа, не пощадил никого из команды и вряд ли пожалеет её, но в этот момент она ловила каждую секунду близости. Он был её властелином, он царствовал над её эмоциями, он крал её душу…

— Ещё-о-о, — простонала Джессика, подаваясь телом навстречу пирату. — Ещё-о-о! Да-а-а!

— А белошвейка вошла во вкус, — загоготал Бертран д'Анжелон и замер, не выходя из Джессики. — Похоже, что пиратская мачта нравится ей больше, чем кортик офицера. Ещё, милая?

— Да-а-а, — оказалось, что противиться было выше сил Джессики.