Ответочка (СИ)

Его ладонь так и не опустилась. Он был похож на волшебника, который только выпустил магический шар огня. И лицо… вечно бесстрастное лицо на сей раз оскалилось, вытянулось вперед, словно мужчина собрался превратиться в оборотня. Он выпрямился и подошел к Кацуми. Шагал мягко, как кот, крадущийся к легкомысленной птичке.

Азуми тут же нырнула в свой «домик» и тихо-тихо забормотала что-то жалобно-неразборчивое. Кацуми увидела краем глаза, как зеленый холм затрясся. Мужчина встал перед женщиной огромным деревом, заслонил свет. Она закрылась предплечьями от протянутой руки короля.

Он не обратил никакого внимания на её слабую защиту. Рыкнул и сгреб волосы в горсть. Кацуми застонала, когда он потянул вверх. Чтобы не остаться без волос и облегчить боль, она поднялась по стенке, и он снова приблизил лицо. Кацуми попыталась его оттолкнуть, уперлась в грудь, но с таким же успехом можно упереться в ковш двигающегося экскаватора.

— Никогда не пиши о моем члене, — прорычал мужчина. — Поняла? Никогда!

Страх, щедро разбавленный ненавистью, заставил Кацуми превратиться в загнанную крысу, которая кидается на человека, когда не остается никакого шанса на побег.

Она начала бить его в грудь, попыталась выцарапать глаза, но он поймал обе руки и сильно сжал, на что предплечья отозвались слабым хрустом. Тогда женщина начала лягаться так, что ей могли позавидовать австралийские кенгуру. Но все её попытки вызвали лишь усмешку на лице мужчины. Это была вторая эмоция, которую Кацуми увидела, и она снова не понравилась писательнице.

— Пусти, псих! — вырвался у Кацуми тонкий писк. — Ты сам не знаешь, что тебе надо! Ты скажи! Скажи, а после слушай написанное. А то Азуми мне сказала одно, а ты говоришь другое…

Усмешка мужчины померкла, и он действительно отпустил Кацуми. Некое подобие удивления мелькнуло в глазах, когда он отступил.

— Азуми сказала? — переспросил он.

— Врет она всё. Всё она врет и придумывает! Азуми любит своего короля и никогда бы не написала об его скипетре. А она всё специально сделала, чтобы опорочить Азуми, и чтобы король любил Кацуми больше! Я люблю короля больше Кацуми. А она лживая сучка! — затараторила Азуми, а после и вовсе выскочила из-под одеяла и кинулась к женщине. — Я тебе глаза выцарапаю! Никогда не обманывай короля!

Король перехватил её во время прыжка, легко перекинул через плечо и хлопнул по тощей заднице, успокаивая Азуми, которая попыталась дотянуться до Кацуми. Та вопила, визжала, но не смела брыкаться.

— Ты также говорила другим писательницам. Зачем ты это делаешь? — усталым голосом он обратился к повисшей женщине.

Кацуми в это время вжалась в стенку и потихоньку старалась отойти прочь. Ссадина на локте саднила, в голове стоял шум, и комната покачивалась перед глазами. Она смотрела на странную пару: мужчину в накидке, с короной на голове, и обнаженную худенькую женщину.

Смотрела и думала — сколько же ещё времени ей придется провести рядом с ними? Если это не ад, то тогда что же можно назвать адом?

— Я люблю тебя, мой король! — кричала Азуми. — Меня оболгали! Я никогда никому ничего не говорила! Я люблю тебя-а-а-а! Кацуми, я тебя ненавижу!!!

Мужчина ещё раз хлопнул её по откляченому заду и вышел из комнаты. Крики и уверения Азуми раздавались вплоть до того момента, пока не зазвучал мужской голос чтеца.

Глава 13

Через пару часов мужчина принес Азуми. Женщина была без сознания. Он положил её на кровать так бережно, что Кацуми вспомнила то время, когда была маленькой девочкой — она также укладывала спать игрушечную Сейлор-мун. Мужчина накрыл Азуми одеялом, бросил на Кацуми прежний безразличный взгляд и вышел. Его лицо снова превратилось в гипсовую маску.

Кацуми тут же подскочила к Азуми, положила палец на сонную артерию и с облегчением выдохнула. Пульс прощупывался. Не то, чтобы она очень боялась мертвецов, но оставаться один на один с трупом в этой бетонной коробке без окон — очень и очень не хотелось.

В тазу оставалось немного мыльной воды. Кацуми смочила край одеяла и вытерла лицо Азуми. Вода закапала на засаленную подушку, струйка скользнула по подбородку и скопилась лужицей в яремной ямке.

Стон был ответом на прикосновения влажной ткани. Когда же Кацуми второй раз вернулась с мокрым уголком, то женщина пришла в себя и пыталась открыть глаза.

— Азуми, ты слышишь меня? — Кацуми застыла на коленях перед соседкой.

Женщина моргнула и засучила ногами, пытаясь отползти от Кацуми. Руки закрыли лицо, словно она собралась играть в игру «Где наш малыш?» Азуми смотрела сквозь пальцы на Кацуми и отодвигалась всё дальше и дальше, пока не очутилась на краю кровати.

— Не пугайся, Азуми. Это я, Кацуми. Как ты себя чувствуешь?

Азуми что-то зашептала в ответ, но как Кацуми не напрягала слух, ей не удалось разобрать ни слова. Она протянула мокрый край одеяла, чтобы вытереть лоб Азуми, но та жалобно заскулила и уткнулась лицом в подушку.

Что же этот урод с ней сделал?