Ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя

Как было указано, заключая договор купли-продажи, мэрия гарантировала, что передаваемый по договору объект недвижимости свободен от любых прав третьих лиц (ст. 454, 460, 461 ГК РФ). Наличие длительного спора между мэрией и иным публично-правовым образованием о принадлежности спорного земельного участка не позволяло обществам заявить требование о возврате уплаченной по договору денежной суммы в отсутствие для этого правовых оснований. Исходя из характера нарушенных прав истцов – покупателей земельного участка, а также установленных по делу обстоятельств о наличии права на имущество у другого лица, отсутствии правовой возможности зарегистрировать переход права собственности на него в установленном законом порядке иск о взыскании убытков, предусмотренный специальными нормами гл. 30 ГК РФ (п. 2 ст. 461 ГК РФ), соответствует цели их восстановления посредством возврата уплаченной ответчику денежной суммы.

Высшая судебная инстанция указала, что при взыскании убытков на основании п. 1 ст. 461 ГК РФ и разрешении вопроса о начале течения срока исковой давности по этому требованию следует исходить из положений п. 1 ст. 200 ГК РФ. Течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. 1 ст. 200 ГК РФ в редакции от 30 ноября 1994 г.). Таким образом, срок исковой давности по заявленному требованию, направленному на взыскание уплаченной денежной суммы в связи с отсутствием у ответчика прав на продажу имущества, начинает течь с момента, когда покупатель узнал об этом обстоятельстве, т. е. с принятием решения по другому делу146.

Иск обществ был удовлетворен без передачи дела на новое рассмотрение.

По сути это дело, дающее решение практической проблемы, поставило тот же теоретический вопрос перед российским правом, что и ст. 1599 ФГК перед французским: продажа чужого порочна, но, невзирая на это, покупатель может требовать возмещения убытков.

§ 3. Варианты решения

Проблема адекватной защиты покупателя в ситуации, когда практика и многие ученые считают продажу чужого ничтожной, обсуждалась в литературе. Основные попытки ее решить направлены или на обоснование действительности продажи чужого и, как следствие, снятие проблемы (А), или на примирение защиты от эвикции с недействительностью продажи чужого (Б, В, Г, Д).

А. Разъединение обязательственной и распорядительной сделок

К. И. Скловский, выступая за ничтожность продажи чужого, между тем справедливо отмечает, что «купля-продажа и переход собственности для нынешнего российского цивилиста перестали быть синонимами» и такие воззрения «ставят под сомнение до сих пор преобладающий взгляд, многократно подтвержденный отечественной судебной практикой, о ничтожности такой продажи в современном российском праве». Этот автор пишет о существовании различных юридических конструкций, позволяющих совершить действительный договор купли-продажи и в том случае, когда продавец не является собственником продаваемой вещи147.

К. И. Скловский точно и лаконично охарактеризовал решение, которого пытаются достичь посредством таких конструкций. Продавец обязывается передать в собственность покупателю вещь, не имея на нее права. Это обязательство возникает, но собственность не переходит к покупателю по причине отсутствия права у продавца. Однако договор действует и служит основанием ответственности продавца за убытки, возникшие у покупателя из-за отсутствия у него права на полученную по договору вещь148.

Иными словами, некоторые исследователи полагают, что выходом могло бы стать последовательное проведение принципа разъединения обязательственной и распорядительной сделок, характерного, например, для австрийского, голландского, немецкого и швейцарского права (Trennungsprinzip)149.

Предлагается отказаться от взгляда на куплю-продажу как на распоряжение или этап распоряжения, оставив ей, как римскому контракту emptio-venditio, чисто обязательственные последствия (впрочем, вероятно, включая характерную для современного права «обязанность перенести право собственности»), а акт распоряжения считать отдельной сделкой, совершаемой на основании и во исполнение купли-продажи150.

Собственно, следы этого подхода можно увидеть в правилах об отчуждении доли в обществах с ограниченной ответственностью151, в разъяснениях ВАС РФ об уступке права требования152, а также в новой ст. 174 ГК РФ.

Однако общее закрепление принципа разъединения в российском праве может встретить серьезное сопротивление, обусловленное показанным выше исторически устойчивым взглядом на куплю-продажу как на акт распоряжения (или его этап) и продажу чужого как на ничтожную сделку. Можно привести несколько различных примеров отрицательной реакции на попытку обосновать теоретически или закрепить законодательно принцип разъединения.