Ответственность религии и науки в современном мире

1. Непредсказуемость как следствие отрицания объективных законов развития. Нанотехнологии создают в мире такую ситуацию, когда законы развития обессмысливаются и, в самом деле, исчезают, поскольку они также являются законами логики; как таковые они просто не принимаются в расчет. Вместо них следовало бы появиться новым законам, но их нет, поскольку в этом случае мы должны были бы также говорить о развитии, об однородном мире, где законы действуют постоянно, и т. д. Но специфика нанотехнологического процесса такова, что принцип «приоритетности первого шага» здесь не работает. Постсубъект способен сам конструировать вещество с определенными наперед заданными свойствами и делает это – но следующим шагом может быть такой шаг, что неподконтрольное создание само начинает диктовать условия постсубъекту. Это можно назвать «франкенштейн-ситуацией». Причем, если фантастика начала ХХ в. могла предугадать только простую совокупность веществ для создания нового, то нанотехнологии – не просто механическое соединение обрывков тканей, органов, зависимое от конкретных обстоятельств и не имеющее перспектив к развитию. Перестройка на атомном и молекулярном уровне затрагивает глубинные жизненные рычаги, которые при этом все равно остаются тайной для субъекта. В итоге будущее не только науки, но и всего человечества лишается определенности.

В ходе исследования возникает сквозной мировоззренческий вопрос, свидетельствующий о невозможности просто так прервать преемственность познавательных опытов классического этапа, модерна и постмодерна, а именно: является ли создаваемый наномир чем-то принципиально иным, чужим, то есть непознаваемым и отличным, в сущности, от нашего естественного мира, или же он только один из «возможных миров», а значит, подобен нашему? Этот вопрос предполагает ряд уточняющих вопросов, которые будут носить уже не общефилософский, методологический, характер, а касаться конкретных аспектов научного познания:

– будут ли неприродные молекулярные соединения устойчивыми; каков период их распада?

– будут ли искусственные соединения обладать собственными внутренними потенциями к существованию, или же останутся всецело во власти человека? будут ли они иметь собственные внутренние закономерности, или же будут встраиваться в контекст уже существующих законов и закономерностей?

Все эти вопросы свидетельствуют о возрастающей неопределенности в сфере науки будущего. Перемены в области бесконечно-малых структур порождают в результате перемены бесконечно-большого масштаба. И остановить таких «франкенштейнов» невозможно.

Можно сказать, что место законов развития занимает теперь «закон эволюции», – причем это достаточно условное выражение: эволюция стихийна и не обладает внутренней склонностью к закономерности. Тем не менее не будет ошибкой полагать, что «постчеловек» как субъект создания абсолютно новых вещественных структур объективного мира и самого себя как части этого мира – это именно эволюционная ветвь «homo sapiens». Хотя, на первый взгляд, такой скачок в отношении человека к миру и самому себе выглядит революционно и совершается согласно законам развития (прежде всего, развития науки). Но это лишь на первый взгляд. Очевидно, процесс развития, однажды став альтернативой природной эволюции, в какой-то момент начинает демонстрировать свою относительность и вновь приближается к состоянию природной. Можно привести и другой аргумент. Согласно мнению Ф. Энгельса, дух однажды проявляет свою сущность в том, что появляется вопреки существованию эволюционирующей природы; тогда логично предположить, что дух так же вопреки – только уже своему собственному развитию – может уступить место эволюционному процессу. Об этом свидетельствует всевозрастающая зависимость человека от объективных и субъективных обстоятельств. Причем, созданные субъективно, обстоятельства со временем становятся объективными и начинают подчинять себе человека. В этом, как кажется, один из признаков различия эволюции «давно минувших дней» и эволюции современной. Иными словами, главным отличием является то, что изменение органических видов происходит под воздействием природных, неотчуждаемых факторов, к которым виды приспосабливаются либо вымирают. Это процесс, в котором малейшая перемена тут же влечет за собой изменения всей системы, поскольку система работает по принципу организма, тела. А «постчеловек» – это следствие приспособления человека уже к факторам социальным, которые он сам породил своей деятельностью, – но породил как изначально отчужденные, превращенные, непредсказуемые.