Ответственность за финансирование терроризма: уголовно-правовое и криминологическое исследование

Для точечной и более эффективной борьбы с исследуемой группой деяний на территории российского государства создаются революционные трибуналы. Так, Инструкция НКЮ от 19 декабря 1917 г. «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его заседаний»[53] устанавливала преступные формы поведения, подследственные ему, и наказание за их совершение. В частности, к вышеназванной группе относилось восстание против действующей власти и саботаж.

Впервые в российской истории развития уголовного законодательства в области противодействия терроризму в анализируемой Инструкции предусматривается расширенная альтернативная санкция, включающая в себя восемь видов наказаний. Их условно можно разделить на три самостоятельные группы.

Первая включает в себя наказания, непосредственно связанные с физическим ограничением свободы. К ним могут быть отнесены: лишение свободы; удаление из столиц, отдельных местностей или пределов Российской Республики.

Вторая категория наказаний основана на политических ограничениях. Это объявление общественного порицания; объявление виновного врагом народа; лишение всех или некоторых политических прав.

Третья группа была построена на экономических санкциях. К виновному могли быть применены: штраф, секвестр, полная либо частичная конфискация.

Хотя вышеназванный документ и не устанавливал, какие виды наказаний являются основными либо дополнительными, а также не указывал их размеров, его основная заслуга заключается в том, что предложенный механизм представлял возможность максимально дифференцированно подходить к назначению наказания, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного деяния, а также личности виновного.

Все вышеизложенное выводит уголовную политику в области противодействия преступлениям, содержащим в себе признаки терроризма, на принципиально новый, более дифференцированный и, соответственно, более эффективный уровень.

Так, в 1918 году Совет Народных Комиссаров в своем постановлении от 5 сентября «О красном терроре»[54] установил круг лиц и деяний, именуемых террористами и террором[55].

Данный документ впервые в российском законодательстве закрепил вышеуказанные дефиниции. Считаем, что это открывает новый этап в противодействии исследуемому явлению, в области юридико-технического конструирования уголовно-правовых запретов.

По примеру ранее действующих исторических памятников в области уголовного права в качестве наказания была закреплена безальтернативная санкция – смертная казнь в виде расстрела. Еще одним новшеством в области противодействия террору стала реализация дополнительного механизма предупредительного воздействия в виде официального опубликования списка расстрелянных. Власть признавала эти механизмы вынужденными, в целях скорейшей стабилизации государственной деятельности в области обеспечения нормального функционирования права и экономики[56].

Учитывая особую опасность антиреволюционных деяний, в том числе содержащих в себе признаки террора, на рассматриваемом историческом этапе был принят еще ряд документов, прямо или косвенно затрагивающих вопросы борьбы с ними[57].

Однако политическая нестабильность в стране требовала пересмотра подходов к формированию нормативной правовой базы в области регулирования существующих общественных отношений. Основной идеей в данном случае стала обоснованная необходимость систематизации и кодификации законодательства.

В 1922 году был принят первый Уголовный кодекс Советского государства.

Рассматриваемый нормативный правовой акт в части первой («О контрреволюционных преступлениях»), в главе первой Особенной части («О государственных преступлениях») среди прочих контрреволюционных деяний содержал несколько статей о запрете совершения террористических актов. В качестве основной нормы, направленной на уголовно-правовое противодействие терроризму, выступала ст. 64 УК РСФСР 1922 г[58]. В соответствии с ней, преступным считалось участие в выполнении террористического акта. Конструктивными признаками этого деяния стали цель и характеристика возможных потерпевших. Так, в качестве цели была выделена контрреволюционная деятельность, понятие которой было отражено в ст. 57 УК РСФСР 1922 г. В ст. 64 УК РСФСР 1922 г. также был закреплен и исчерпывающий перечень лиц, в отношении которых и совершается террористический акт. Это представители советской власти и деятели революционных рабоче-крестьянских организаций.

По смыслу, исследуемое преступление представляло собой убийство или покушение на убийство представителя государственной власти в контрреволюционных целях по причинам и в связи с их служебной и общественной работой.