Ответы на вопросы православной молодёжи

А голос церковной истории и церковных канонов говорит, что «расстояние» имеет значение. И поэтому в зависимости от меры «расцерковленности» отпавших принимаются они разными «чинами». Кого-то перекрещивают, а кого-то приемлют просто через покаяние, «в сущем сане». Русская Церковь за всю свою тысячелетнюю историю католиков не перекрещивала (кроме 20-летнего периода в 17 веке). Униатские и католические священники при переходе к нам принимались «в сущем сане». Значит, таинства (крещения, рукоположения, а значит и Евхаристии) у католиков все же совершаются. Так говорят церковная история и каноника — вопреки догматике..

Как эти два голоса соединить в едином хоре? Пока не знаю. Знаю лишь одно: надо уметь слышать оба этих голоса[184]. Иначе получится дурь и ересь.

— Как складываются сейчас отношения с Ватиканом?

— Католичество очень активно в своей внешней деятельности. И православие в этом смысле, кажется, проигрывает, но при этом оно сохраняет некую глубину.

Разделение православия и католичества в чем-то похоже на распад Советского Союза. Обе истории ставят один и тот же вопрос: как и на каких условиях могут сосуществовать в едином государстве (или единой Церкви) народы со столь изначально разными культурами — прибалтийские, азиатские, кавказские. Скорее, чудом было то, что мы в СССР какое-то время были вместе. Этому надо удивляться, а не тому, что мы, в конце концов, разошлись. Вот и в Римской империи были очень разные народы, которые в конце концов свои различия стали ценить больше, чем плюсы тогдашней глобализации.

В послевоенные годы — с Иоанна XXIII и до конца 80-х годов католики проводили достаточно дружелюбную политику — пока между нами был «железный занавес». Их не пускали — а они говорили: «ну, и не надо, мы вас и так любим!». Но как только у католиков появилась политическая возможность действовать в России — былые клятвы в дружбе забылись. Так что при разговорах о том, как же могут мирно сосуществовать разные религии, я все чаще вспоминают немецкую поговорку: «чем выше забор — тем крепче дружба».

В России православие спокойно сосуществовало и сосуществует и с исламом и с буддизмом. Русский народ терпим. У нас только одно условие: нас не трогайте. Храните ваши национальные традиции, но и нашу веру не разрушайте. В русских сказках наше сосуществование выразилось в таких словах: «В одном городе жили два купца: один русский, а другой татарин. Русский купец пошел к своему приятелю татарину и просит у него взаймы. Татарин гворит: «Давай поручителя». — «Вот тебе порука — на церкви крест животворящий!». — «Хорошо, друг, — говорит татарин. — Я кресту вашему поверю; для меня все равно, что ваша вера, что наша»[185].

Но католический взгляд на Россию не таков. Я все же надеюсь, что нынешний конфликт недолговечен — до появления следующего Папы. Один итальянский кардинал еще десять лет назад мне в частной беседе говорил: «Поверьте, отец Андрей, если бы Папа Римский был итальянцем, а не поляком, проблем с Русской церковью у нас бы не было. Войтыла просто хочет взять реванш за поражение Польши в 17 веке».

Сегодняшние трения православного мира и Ватикана порождены Ватиканом. И в конце концов это проблема католиков, а не православных. Это католики хотят прийти в Россию, и это их проблема, как их активизм будет воспринят православными и русским государством.

— Почему Папа Римский так рвётся в Россию и почему Русская Православная Церковь против такого визита?

— У римского епископа есть совершенно законное право посетить свою паству, будь она в России, Белоруссии или на Украине. Римский папа может приехать в любую страну. Но католики, которые тяготятся тем, что слишком часто в истории их имя было синонимом агрессии и насилия, сегодня сами говорят, что папские визиты должны быть визитами примирения. И это значит, что папа может приехать только туда, где его желают видеть. Причем желают видеть все — не только католики, но и светское общество и, главное, — община религиозного большинства данной страны. Т. е. если эта страна не католическая, то папа откликается не на приглашение местной католической епархии, а на приглашение общины большинства (даже мусульманского большинства, — как было, например, в Ираке или Иране). И тогда папа едет как посланец мира и не вносит раскола в общество.

А вот на Украине это правило почему-то было нарушено. Церковь большинства, Русская Православная Церковь, не желала видеть папу на территории Украины. Тем не менее, он приехал.

Почему Церковь не хотела его видеть? Потому, что на Западной Украине на рубеже 80-90-х годов с поддержкой местных властей началась волна не просто возрождения униатства, а настоящего разгрома Православия. Боевики на автобусах приезжали в православные села и вышвыривали православных священников, захватывали храмы. Детей православных священников избивали на улицах, лилась настоящая кровь, были погромы.