Ответы: Об этике, искусстве, политике и экономике

Коммунисты выступают за свержение правительства насильственным путем. Социал-демократы намерены мирно использовать силу, получив власть путем избрания. Но характер социализма таков, что им придется применить силу. Демократический социализм - одна из разновидностей современного либерализма, основанного на концепции государства всеобщего благосостояния. Не все либералы социал-демократы. Большинство сегодняшних левых придерживаются менее определенных взглядов. Многие исходят из идеи государства всеобщего благосостояния, а это не то же самое. Теория государства всеобщего благосостояния сначала обещает сохранить все преимущества капитализма, а затем ради перераспределения богатств уничтожает все, что делает капитализм возможным. Сторонники этой концепции жаждут власти, чтобы получить возможность приставить дуло к виску каждого человека, но сохранить дойных коров - капиталистов-товаропроизводителей. Государство всеобщего благосостояния - последняя стадия смешанной экономики и ее оправдание. Это не совсем то, что демократический социализм, но оба - течения одной школы [NFW 69].

Верят ли либералы, что каждый человек хорош?

Нет, если у этого человека правые взгляды. Они не считают хорошими республиканцев, Общество Джона Бёрча[30] или кого-либо из тех, кого называют фашистами. Например, Южная Африка - отчасти фашистское государство, и либералы не хотят, чтобы Соединенные Штаты поддерживали с ним отношения. Фактически же они жаждут объявления войны.

Но либералы верят, что хорош каждый человек с левыми взглядами. Любой, кто разделяет их базовые концепции. Либералы - сторонники идеи государства всеобщего благосостояния, социалисты и коммунисты - все хорошие. Это по-настоящему убийственное обвинение в их адрес, потому что политическая Поллианна[31], верящая, что любой человек хорош, не причинит миру особенного вреда. Такие люди слишком далеки от реальности. Но их коварство - в двойных стандартах, которыми они пользуются со времен, предшествовавших Рузвельту: разум и мораль применимы только к их стороне. Этот прием используют и коммунисты. Любой, кто не является левым (в широком смысле), не существует или стоит вне морали. Уж лучше слепое прекраснодушие Поллианны, чем жестокость либерала, ненавидящего всех, кто не входит в число левых, и питающего нежные чувства к любому, кто к ним принадлежит. Таково современное представление либералов о справедливости и добре [NFW 69].

Почему хиппи и другие воинствующие студенты из числа новых левых нападают на своих либеральных друзей и защитников сильнее, чем на республиканцев?

Широкомасштабная дезорганизация общественных собраний началась со съезда Демократической партии в Чикаго в 1968 г. Пока шел съезд, кучка людей что-то там скандировала за стенами, но те и другие не переходили к прямым столкновениям. А вот на съезде Республиканской партии начался сущий ад. Почему? После выборов самым первым значимым общественным собранием стал «Завтрак мира», в котором участвовали конгрессмены, придерживающиеся левых взглядов (Фулбрайт, Макговерн и Джавитс). Почему бастующие студенты набросились на них, а не на республиканцев? По тем же причинам, по которым Форман[32] и его «Черный совет» предъявляют требования религиозным организациям, а не потомкам южан-рабовладельцев? Было бы нетрудно их найти и выставить требования им. Почему они этого не сделали? Потому что пошли против религии - вот ответ.

Новые левые извлекают выгоду - это логично и справедливо - из тех, кто разделяет их фундаментальные убеждения. У них нет ничего общего с правыми. Фактически отсутствует предпосылка, на которую можно было сослаться, нет и чувства вины, которое можно внушать. Рядовые республиканцы могут чувствовать себя немного виноватыми - «раз есть такие бедняки, то любой, у кого найдется две рубашки, должен чувствовать себя виноватым». Но это совершенно несопоставимо с виной, которую они могут внушить, если столкнут религиозных лидеров и либералов из конгресса, продвигавших все мыслимые теории, которые активисты пытаются воплотить на практике (включая применение силы, разве что не такое жестокое и не такое открытое). Они не предъявляют южанам обвинений в прошлых грехах, но обвиняют их в том, что вытекает из их нынешних альтруистических и коллективистских убеждений.