Ответы: Об этике, искусстве, политике и экономике

Я против, потому что это опасное, крайне опасное излишество. Конституция (без поправок к ней) не проводит никакого различия между мужчинами и женщинами. Когда Конституция говорит о правах, она подразумевает равные права для мужчин и женщин. Затем на усмотрение штатов оставляют принятие определенных законов, которые признают физические, психологические различия между мужчинами и женщинами. Эти различия действительно существуют. Они не интеллектуальные, не моральные и не являются основанием для разницы в правах. Эти различия психологические. Поправка о равных правах хочет отменить этот факт реальности. Например, она хочет, чтобы женщин призывали в армию - и я надеюсь, призыв не обойдет ни одной феминистки. Правда, страна тогда проиграет войну. Политическая власть, которую амбициозные лидеры групп влияния могут извлечь из такой поправки, прикрываясь борьбой за равенство, - огромная опасность. Вот почему нельзя обременять Конституцию подобными вывертами [FHF 76].

Можете ли вы сказать что-нибудь о движении за свободу женщин?

Я последний человек, кто стал бы это делать. Я мужской шовинист [FHF 81]

2. Этика

Основы морали

Согласны ли вы с широко распространенной философской концепцией, что разумом мы выбираем только средства, а цели - результат иррационального выбора?

Нет! Я отрицаю порочную идею, что разумный выбор целей невозможен. Она уничтожила этику. Все, что я писала, посвящено доказательству обратного. Цели не выбираются иррационально. Мы выбираем свои цели путем размышления - или гибнем. «Этика объективизма»[41] излагает суть моей позиции по вопросу целей и средств [FHF 69].

Поступаться моральными принципами плохо из-за того, что тут примешивается субъективизм?

Нет. Субъективизм - одна из причин компромисса. Злом является измена ценностным основам и основополагающим принципам - конечный результат компромисса. Раз вы пошли на компромисс и продолжаете в том же духе, вам будет все труднее вернуться к своим ценностям [NFW 69].

Как бы вы ответили на такое высказывание: «Не бывает совершенно плохих людей; даже Гитлер любил свою собаку»?

Спросите этого человека, почему у него такая слабая иерархия ценностей, что любовь к собаке компенсирует массовое истребление людей. Вы оспариваете его знание морали. Но такие заявления - в том духе, что Сталин был добр к своим внукам, что считается положительным моментом (хотя он таки убивал родственников), - это рационализации, смысл и цель которых я рассматриваю в «Культе нравственной серости»[42]. Они выражают стремление убежать от абсолютизма морали.

Главный вопрос здесь, как вывести моральное суждение - сопоставить конкретные пороки и добродетели - а это вопрос сложный. (В дальнейшем я утверждаю важность абсолютизма морали и точного нравственного суждения.) Можно сделать только примерные оценки. Мы можем сказать, какого рода пороки настолько ужасны (например, диктатура), что никакие другие поступки этого человека не будут считаться добродетельными. Другая сторона медали приносит еще больше сложностей: нет такой добродетели, обладание которой позволяет вам сказать о человеке, что независимо от того, что он делает, вы простите ему деяние и продолжите считать его добродетельным. Иерархия устроена иначе. Если у человека есть основные добродетели, от него требуется большее - нормы ужесточаются [NFW 69].

Вы обосновываете, исходя из объективистской этики, потребность человека в продолжительном существовании. Но почему кто-то должен беспокоиться о выживании человечества?

Моя этика не основывается на заботе о выживании человечества вообще. Автор вопроса так прочно привязан к коллективистским предпосылкам, что, когда слышит о нравственных нормах, защищающих человека, предполагает, что это относится к коллективу - всему человечеству. Объективистская этика изучает рациональные требования выживания одного человека - отдельного человека как такового. Коллективное выживание человечества не является содержанием нравственных вопросов.

Далее, «человечество» - коллективное наименование, обозначающее совокупность живущих людей. Нет никакой самостоятельной сущности под названием «человечество». Если человек правильно проживает собственную жизнь, это единственный вклад в судьбу человечества, который он может сделать. Любое другое понимание будет коллективистским. В этом смысле человек ничего делать для человечества не должен [ОЕ 62].