Ответы: Об этике, искусстве, политике и экономике

Но разве кто-то имеет право на нашу заботу, внимание и сочувствие лишь потому, что он посредственность? Если есть беспомощные люди - а это ваши собственные слова, не мои, - с какой стати ими интересоваться? Нужно интересоваться людьми талантливыми, умными, трудолюбивыми, целеустремленными, которые хотят делать свое дело и чего-то добиться в жизни. Таково подавляющее большинство американцев [FHF 72].

Что вы думаете об Альберте Швейцере[44]?

Говоря словами Говарда Рорка, я о нем не думаю [FHF 67].

После того как я прочел «Источник», у меня создалось впечатление, что вы невысокого мнения о социальных работниках. Как вы относитесь к врачам и медсестрам? Я вовсе не противница социальных работников вообще. Например, мои герои Говард Рорк и Питер Китинг - оба архитекторы. Хорошие и плохие люди есть в любой профессии. Но кто действительно вызывает у меня неприязнь - это социальные работники коллективистско-альтруистского типа (как Кэти в «Источнике»). Люди такого типа часто встречаются, но это не значит, что все социальные работники являются комплексующими мелкими тиранами.

Но почему вы спрашиваете меня о врачах и медсестрах? Полагаю, дело вот в чем: раз я считаю, что люди не должны быть жертвенными животными, вы решили, что я против любой профессии, связанной с помощью другим людям. Врачи и медсестры крайне необходимы, а чтобы стать тем и другим, нужно очень много умений и знаний. (Я бы не отнесла бы их к категории социальных работников.) Но я отрицаю проникнутую коллективизмом и государственным централизмом идею, что деятельность врачей нужно регулировать и контролировать (например, с помощью федеральной программы медпомощи престарелым) на том основании, что они нужны людям. Я не оскорбляю врачей, приравнивая их к жертвенным животным. Квалифицированные врачи заслуживают тех денег, которые получают. Никакой хороший доктор не идет в медицину ради альтруистической помощи другим людям. Он идет в медицину, чтобы победить болезнь. Он ученый. Он рожден, чтобы жить - а не чтобы помогать другим, жертвуя собой и ненавидя свою работу. Такие врачи не могут никому помочь [FHF 68].

Как вы объясните видимое бескорыстие врачей и медсестер, которые работают в исключительно тяжелых условиях?

Ответ заключен в самом вашем вопросе: «видимое бескорыстие». Хорошие врачи и медсестры не бывают бескорыстными. Они вынуждены быть эгоистичными, чтобы стать профессионалами высокого класса, из чего не следует, что они равнодушны к благополучию своих пациентов. Они занимаются своим профессиональным делом не ради пациентов, не в порядке самопожертвования, а потому, что эта профессия им интересна. Они не более бескорыстны, чем любой другой участник рыночных экономических отношений. Если вы продаете книги или работаете официантом, то должны удовлетворять своих клиентов, поддерживая высокий уровень обслуживания и предлагая значимую ценность. Если представления клиентов о стандартах обслуживания совпадают с вашими, вы совершаете сделку, и каждая сторона преследует собственную выгоду. Все вышесказанное касается и врачей. Поскольку они решают вопросы жизни и смерти, то часто оказываются в чрезвычайно некомфортных условиях - скажем, их могут разбудить среди ночи. Но поскольку их цель - здоровье человека, то с их стороны мчаться спасать пациента - это не жертва. Если врач скажет: «Я поиграю в покер еще полчасика и приду, когда закончу партию», - значит, он не любит свою профессию, не говоря уж о своих пациентах [FHF 70].

Абрахам Маслоу[45] заявляет, что личностно реализованным людям - как раз таким, какие вам нравятся, - помогала альтруистическая позиция. Что вы на это скажете?

Я написала кучу работ об альтруизме. Я изучила работы таких экспертов в этом вопросе, как Платон, Кант, Гегель и Маркс, и оспорила их аргументы. Меня не интересуют «аргументы» Маслоу, хотя я их знаю. Все это настолько маргинально - примитивно и не по делу, - что все его доказательства не более чем пустые высказывания.

Вы можете говорить все что угодно в мое отсутствие, но не приписывайте мне приверженность к типу людей, которых рисует Маслоу. Люди, которые мне по душе, описаны в моих романах и кое-кто из них действительно существует. (Я могла бы быстренько назвать их имена.) Никаких других «любовей» попрошу мне не приписывать [FHF 70].