Ответы: Об этике, искусстве, политике и экономике

В «Романтическом манифесте» вы пишете: «Нынешние молодые люди не в состоянии понять реальность, в которой потенциал человека был выше, чем сегодня, и осмыслить масштаб сделанного тогда в сфере рациональной (или полурациональной) культуры»[68]. Это относится ко всем молодым людям? Может ли изучение прошлого по книгам или чтение таких романов, как «Атлант расправил плечи», помочь постижению этой реальности?

Я имела в виду повседневную реальность существования в культурной среде, которую почти невозможно передать словами. Некоторые романы могут ее передать, но это не то же самое, что жизнь в такой культуре. Что до романа «Атлант расправил плечи», то его следует исключить из рассмотрения, поскольку человек всегда обходит молчанием значение собственной работы в подобных дискуссиях. Обсуждая состояние культуры, я не стала бы говорить: «Она гнилая и развращенная, но помните, что мои романы совсем другие». Это не мое дело так говорить, а ваше [РО11 76].

Как вы выбираете имена своим персонажам?

Мои персонажи не названы в честь реальных людей. Я составляю длинные списки имен и фамилий как для героев, так и для злодеев. Какие-то музыкальные сочетания звуков мне нравятся, их я и выбираю. Заметьте, что имена моих персонажей имеют сходные сочетания звуков. Кстати, я непреднамеренно выбрала для Рорка и Риардена имена, начинающиеся на Р. Это произошло совершенно случайно [ОС 80].

Почему за последние двадцать лет вы не написали ни одного беллетристического произведения?

Для меня это серьезная дилемма. Я не пишу исторической беллетристики или фантастики, а героические, романтические истории сегодня писать невозможно. Мир находится в таком удручающем состоянии, что я просто не могу воплощать его в беллетристической литературе. Я пытаюсь обойти эту трудность, но не уверена, что добьюсь успеха. Если я не напишу еще одного романа, то причина именно в этом. Оглядитесь вокруг [FHF 77].

Другие писатели

Какие пьесы вы посоветуете?

Прежде всего «Сирано де Бержерак», «Сирано де Бержерак» и «Сирано де Бержерак». Это без всяких сомнений величайшая пьеса в мировой литературе. Другие пьесы Эдмона Ростана, не слишком хорошо известные в нашей стране, тоже блестящи. Еще я бы посоветовала пьесы Фридриха Шиллера, писателя эпохи раннего романтизма. К сожалению, хороших переводов его пьес на английский язык нет, но даже имеющиеся переводы дадут вам некоторое представление о нем. Генрик Ибсен хорош не весь, но это тоже замечательный мастер [ОС 80].

В статье «Что такое романтизм?»[69] вы называете «Алую букву» Натаниэля Готорна великим произведением романтической литературы. Чем оно вам нравится?

Я считаю его великим по той же причине, по которой восхищаюсь романами Достоевского и Гюго. Готорн берет абстрактную тему и дает ей блестящее драматическое решение. Он создал мучительно драматические ситуации. Тема его творчества - проблема вины, которую он никогда не разрешает, хотя протестует против нее [против пуританской концепции вины]. Но обратите внимание, что он делает: для воплощения темы вины он выбирает косную религиозную среду пуритан - людей, исповедующих самую строгую мораль, - и в интересах драматизации создает конфликт: замужняя женщина (Эстер Прин) вступила в связь со священником, глубоко преданным своей вере. И тему Готорн решает очень правильно. Драма логически вытекает из ситуации. Например, священник вынужден потребовать от нее назвать имя любовника, а она молчит. Его сан заставляет его возглавить гонения на нее. Она становится изгоем и расплачивается за свои грехи, а он хранит молчание.