Отыграть назад

– Первым о какой-то его интрижке мне рассказал рентгенолог. Я вызвал Сакса к себе. Во время нашей беседы тот вел себя исключительно добродушно. Сказал, что дома у него возникли трудности и он бы не хотел, чтобы об этом начали болтать коллеги. Потом добавил, что он с этой женщиной уже решил расстаться.

Шарп отложил вилку. Его пальцы, все десять, лежали на краю стола. Грейс заметила, как они задвигались, словно Шарп молча, самому себе, наигрывал очень сложную фортепьянную пьесу.

– Но потом подобное произошло снова, на этот раз с кем-то из медсестер. Я ему сказал: «Слушай, поверь, меня не волнует твоя личная жизнь. Только оставляй ее за воротами больницы». Справедливое требование, верно? И он извинялся, оправдывался и уверял, что со всем разберется. А как-то вообще заявил мне, что одна женщина его преследует. Хотел попросить у меня совета, что ему со всем этим делать. Мы весь вечер изучали правила больницы, думая, стоит ли ему подать жалобу на эту даму или нет. И вдруг он возьми и заяви, какой я прекрасный человек, просто образец для подражания. И если он когда-нибудь выбьется в завотделением, то надеется во всем походить на меня. Вешал мне на уши эту лапшу, а я и рад был слушать. Так тема и сошла на нет. А в другой раз у него что-то там завязалось с Реной Чанг. С доктором Чанг. И этот случай я спустить на тормозах не смог, потому что ко мне явился ее куратор. Но Чанг вдруг уехала, и мне не пришлось вызывать Сакса к себе в кабинет. Она отправилась куда-то на юго-запад. Кажется, в Санта-Фе?

«В Седону», – подумала Грейс, чувствуя, что ее трясет.

– Слышал, она ребенка родила, – добавил Робертсон Шарп Третий.

– Прошу прощения, – вежливо проговорила Грейс. Если бы она не услышала собственный голос, то, наверное, и не заметила бы, что что-то сказала. И вот она уже на ногах, спотыкаясь, ковыляет через зал. Вот она в туалете, сидит на унитазе, сгорбившись и зажав голову меж коленей.

«О господи, – думала она. – Господи, господи, господи». Зачем она напросилась на эту встречу? Зачем, зачем ей потребовалось все разузнать? Во рту стоял неприятный привкус тунца. В голове больно пульсировало.

Рена Чанг. Та самая, с благовонными палочками. Та самая, сторонница «параллельных лечебных методик». Джонатан насмехался над ней. Грейс вместе с ним над ней потешалась. Как давно все это происходило? Грейс пыталась сосредоточиться. Пыталась, но ничего не шло на ум. До рождения Генри? Нет, явно после. Генри был совсем малышом? Или уже ходил в школу? Она даже не могла толком понять, почему это было так важно.

Она понятия не имела, как долго просидела в туалете, но когда вернулась, официант уже убрал их тарелки. Грейс присела обратно за столик и сделала глоток остывшего чая. Телефон Шарпа красовался на столе. Он, наверное, немного занялся делом, дожидаясь ее.

– Доктор Шарп, – начала Грейс. – Мне известно, что Джонатан в две тысячи тринадцатом году получил дисциплинарное взыскание. Хотелось бы услышать об этом поподробнее.

– Он получил несколько дисциплинарных взысканий, – резко ответил Шарп. Почему он вдруг разворчался именно сейчас, хотя до этого разговаривал вполне дружелюбно, Грейс не поняла. – Первое – за то, что принял деньги от отца одного из пациентов. Но этот отец отказался разговаривать с представляющим интересы больницы адвокатом. Дело пришлось замять. Второе – за инцидент с Уэйкастером. На лестнице.

На лестнице, где он «поскользнулся». Поскользнулся на лестнице, сломал зуб, который пришлось лечить – этот зуб, кстати, теперь немного отличался по цвету от остальных. Раньше Грейс верила этой сказке. Вот только Джонатан не поскальзывался, теперь она в этом не сомневалась.

– С Уэйкастером, – повторила Грейс.

– С Россом Уэйкастером. В самом начале работы он был куратором Джонатана. Мне казалось, они неплохо ладили. Ни от одного из них не слышал, что они конфликтовали. Но Росс напрямую схлестнулся с Саксом из-за матери Альвеса. Разыгралась самая настоящая сцена. Ее видели четыре или пять свидетелей, а Уэйкастеру потом даже швы наложили. Но все равно мне тогда пришлось настоять, чтобы Росс подал заявление. В этот раз слушание состоялось. А потом еще одно – из-за интрижки с Альвес.

Шарп замолчал, посмотрев на Грейс так, словно она перед ним только что появилась.

– Полагаю, об этих отношениях вам известно?