Отыграть назад

И еще отец должен был привезти сервиз ее матери, все двадцать предметов лиможского фарфора «Хевиленд Арт Деко». Упаковывала его сама Ева. Сервиз тоже отправится в Коннектикут, и Грейс обязательно найдет место для него в своем маленьком простоватом домике. Это небольшое событие подняло ей настроение на фоне всепоглощающего уныния и печали. Грейс попыталась (но ей показалось, что безуспешно) передать Еве, как высоко она оценила подарки, но Ева почувствовала себя так же некомфортно, как и сама Грейс, когда дело дошло до этого фарфора. «Не глупи, – сказала она. – Если бы я только знала, что тебе хочется забрать этот сервиз себе! Ты ведь ни разу даже не намекнула. У меня же этого фарфора больше, чем достаточно, Грейс, и тебе это хорошо известно».

И все остались довольны.

Грейс снимала простыни с сушилки и, как могла, складывала их, когда зазвонил городской телефон, и консьерж доложил, что к ней пришел детектив. На секунду Грейс сделала вид, что не понимает, что все это может означать. Простыня у нее в руке была еще теплая. Ткань хорошего качества, да и цена достаточно высокая. Она была бледно-желтая или даже цвета небеленого сурового полотна. Наверное, раньше такой цвет называли беж, но теперь, как отметила Грейс, никто не говорил о простынях, что они бежевого цвета. Изъянов у простыни не было, только вот Грейс на ней спала и занималась любовью с Джонатаном. Она не могла начинать новую жизнь со старыми простынями с супружеского ложа.

Полицейский появился через несколько минут, и Грейс встретила его у входной двери. Теперь у нее в руках оказалась другая простыня, натяжная. Она никогда не умела складывать натяжные простыни, и сейчас у нее тоже получалось не очень красиво. О’Рурк вышел из кабины лифта немного смущенный.

– Привет, – поздоровалась Грейс. – А где же ваша лучшая половина?

Он обернулся. Консьерж закрывал за ним решетчатую дверь лифта.

– Простите, что побеспокоил, – вместо ответа извинился О’Рурк. – Вы стирку затеяли?

– Упаковываю вещи. Хочу отдать простыни в благотворительную организацию. Просто хотела перед этим их постирать.

– Понятно, – ответил он, глядя мимо нее в открытую дверь. – Ух ты! А вы действительно съезжаете.

– Действительно, – подтвердила Грейс. Терпение у нее заканчивалось, и было очень трудно держать себя в руках.

– Можно мне зайти на минутку?

– Можно все и так сказать. Пожалуйста, – попросила она. – Я полагаю, вы пришли сюда для того, чтобы что-то сказать мне.

О’Рурк мрачно кивнул.

– Я пришел сказать, что мы определили местонахождение вашего супруга. Мой партнер поехал туда, чтобы решить вопрос о его экстрадиции. Может быть, вам лучше присесть? – спросил он, как будто разговор происходил не у нее дома.

Грейс толкнула дверь и закрыла ее, посмотрев на свою руку. Казалось, что рука существует вне тела, сама по себе, но Грейс сделала вид, что все в порядке.

– Это настоящее потрясение, – продолжал О’Рурк, как будто Грейс до сих пор не осознавала этого. – Вам бы лучше присесть.

Они пошли на кухню. Грейс положила кое-как сложенную простыню в коробку для пожертвований. Затем послушно устроилась напротив полицейского за грязным кухонным столом.

– Куда вы уезжаете? – поинтересовался О’Рурк.

– В Коннектикут.

– А, это хорошо. Загадочные места. Мне приходилось там бывать.

– Нет, мы на другом конце. На северо-западе. Там мы живем уже с декабря месяца. – Она помолчала. Разумеется, он знал, где она находилась и с какого времени. – Так где же он? Где Джонатан? В Канаде?

– Нет. В Бразилии.

Грейс молча уставилась на него. Но от этого его слова не стали более понятными. Бразилия ни о чем ей не говорила.

– Я не понимаю. А как же то письмо?

– Да, письмо было от него. И отправлено оно было из Северной Дакоты, из Майнота. Но мы уверены в том, что это не он его отправил. Возможно, заплатил кому-то. Или просто нашел человека, который согласился оказать ему услугу. Он умел располагать к себе людей, и они охотно выполняли его просьбы. Вы это сами знаете.

– Но… – Грейс недоверчиво качала головой, положив ладони на липкую столешницу. – Зачем ему это понадобилось? Зачем вообще сообщать мне о своем местонахождении?

– Понимаете, – негромко и как можно мягче произнес О’Рурк, – Майнот находится в часе езды от границы. Я хочу сказать, что там перед вами открываются тысячи километров незащищенной границы и резервация индейцев. Чиппева. Несложно найти человека, который проведет вас на другую сторону. Это именно то место, куда бы вы направились, если бы захотели покинуть страну так, чтобы об этом никто не узнал. Как раз туда я и отправляюсь, – закончил он таким тоном, как будто это предоставляло ему некоторые полномочия.

– Хотя вполне очевидно, что он не воспользовался этим, а отправился в Бразилию, – продолжала удивляться Грейс.