Отыграть Саму Себя

 – Какого черта ты все время ее выгораживаешь, Паркер?!

Кэм же, смерив меня полным разочарования взглядом, встал из–за стола и ушел. Вслед за ним побежал напряженный Дэйв и взволнованный Мартин, а я еще долго смотрела в напряженную спину разочаровавшегося во мне парня.

Мне впервые было так … больно.

И я впервые стала ненавидеть себя.

Весь следующий урок я провожу в закрытой кабинке женского туалета. Перед лицом так и стоит разочарованное лицо Кэма. А мои руки все так же связаны обязательствами перед Лиамом и Блэйком.

На следующие уроки я не иду, так как мне нужно было ехать в это чертово кафе. Видимо, Блэйка не волновало то, что я, в отличие от него, учусь.

Я уже выходила из школы, когда услышала в курилке, внизу под лестницей, приглушенные голоса Кэма и Брук. Наплевав на то, что я не хотела опаздывать на встречу с Блэйком, я все же остановилась и прислушалась, встав за колонну, за которой меня точно будет не видно.

– Какого хрена ты цепляешься к ней?! Что с тобой происходит?!

Они говорили на повышенных тонах, а суровый голос Кэма пугал даже на расстоянии.

–  Она же твоя лучшая подруга, а ты ведешь себя с ней как ревнивая истеричка! Что с тобой, Брук?!

– Вы все ее защищаете! – всхлипывая, прошипела Брук, отчего мое сердце сжалось.

Брук, которая никогда не плачет, сегодня … плакала.

Слышу, как оба замолкают, после чего Кэм вымученно вздыхает.

– Слушай,  я не знаю, что у вас произошло, но вижу, как она переживает из–за твоих фокусов. Это низко, Брук, понимаешь? Ты не такая. Ты лучше.

Я теперь понимаю, почему девушка называла его своим старшим братом. Кэм умел заставить ее «слушать». Кэм знал, как до нее достучаться, и как показать ей, кто она на самом деле. Кэм заставлял ее становиться лучше. Он верил в нее. Как и я.

– Алекс не избегает тебя, как это делаешь ты. Сколько раз она первая подходила к тебе? Сколько раз девчонка вынуждена перед тобой пасть, чтобы ты снизошла до нее?

– Ты просто не объективен в том, что касается Алекс! –  припечатала его Брук, не понимая, что ее слова сейчас разъедают дыру у меня в душе.

Кэм …все еще питал ко мне интерес?

– Какие бы отношения ни были у меня с твоей сумасшедшей подругой, ты, Брук, а не она, мой лучший друг. Поэтому, я и чищу тебе сейчас мозг, выслушивая от тебя столько едких комментариев, которые, поверь, не хочу слышать.

Я чувствовала, как мое сердце плавно опускалось вниз. Кэму … неприятно.

А Брук, перестав хранить молчание, вскоре выдает ему все свои карты.

– Я ревную.

Что?

– Я дико ревную ее, Кэм, и не знаю, что с этим делать! Я вижу, что она может заменить меня Хлоей, тобой, а ее никем заменить не смогу! Она мне как сестра, понимаешь?! Я вижу, что перестаю быть ее центром вселенной, и это меня пугает. Я знаю, что она справится без меня, но я–то без нее нет!

Мучительно закрываю осунувшееся лицо руками.

Я не справлюсь без Брук.

И она нужна мне точно так же, как и я ей.

Я должна была понять, что ее так мучает все это время.

Ненавижу себя.

– Тогда таким поведением, как сейчас, ты только усугубишь эту проблему, Брук. Она не уйдет сама, она слишком тебя любит и она нуждается в тебе. Ни я, ни Хлоя не заменим тебя. Ты ее семья. Но не мешай Алекс быть и с теми, кто нужен ей. С теми, в ком она находит что–то, что не может взять у тебя.

– Кэм …

– Пойми, правильно, Брук. Ты ее лучшая подруга. Ты помогаешь ей быть уверенней, сильнее, спасаешь ее и не даешь ей ломаться. Но с Хлоей у нее другие отношения. Хлоя дает ей понимание и душевную составляющую, понимаешь? Не надо ограждать Алекс от того, в чем она нуждается. Это тоже самое, что у тебя со мной. Твоя лучшая подруга Алекс, но с разговорами о проблемах в своей семье ты идешь ко мне, потому что боишься сделать Алекс больно, заставляя ее слушать про твои проблемы с мамой. Ты ее оберегаешь от этой боли.

Я тихо отхожу от них, понимая, что слова Кэма и Брук просто растеребили мне душу.

Все было плохо.

Все было очень плохо.

Лишь сев в машину, я поняла, что слезы катятся по моему лицу. Утираю их долгие пару минут, чувствуя как тяжело в области сердца. Кэм стал важным человеком в жизни Брук, и, если уйду я, у не останется хотя бы он.

А вот кто останется у меня, когда я буду вынуждена оставить Брук?

Я вырулила с парковки, едва не задев чей–то форд.  Выезжаю с мыслями о том, как потом оправдать свой «прогул» перед родителями, которые, вполне возможно, узнают об этом. И я совсем не удивилась, когда внезапно небо помрачнело, и  пошел дождь.

Я лишь облегченно вздохнула.

Я не одна.

Мир тоже плачет.

Вместе со мной.

Подъезжаю к кафе ровно к двум. Все эти полтора часа в пути трачу на самопсихотерапию и вот, я выхожу из машины уже уверенная в том, что мне нечего боятся, и я справлюсь. Да, я все еще нервничаю, но уже хотя бы не до дрожи в коленях.

Да кто он такой, чтобы я так психовала?

Блэйк выбрал простое неприметное кафе. Народу здесь почти не было, лишь пара человек, видимо, каких–то туристов, сидела у входа.

Блэйка я вижу сразу, как захожу внутрь в пустое кафе.

Он сидел в самом конце зала.

И … это был другой Блэйк.