Отыскать любовь среди холода

– А то, – добавил Леня, – я сам удивлен, ему даже Юлечка из хирургии понадобилась. К жизни вернулся. С балкона сигать передумал.

– Какая же я умница!

– Ты большая умница. Философ дядьке этому передал, что не стал бы иметь дело с врачами, которые интеллектом ниже его самого.

– Вот это похвала!

– Ты ему Ницше цитировала?

– Нет. Я ему «Про это» рассказывала. Помнишь, такую передачу по НТВ когда-то показывали?

– Нет, уже не помню. Надеюсь, вместе с любовницей он свою жену в ванной не утопит, как в фильмах Хичкока?

– Нет. Он ее просто задушит, потому что я цитировала ему Шекспира в подлиннике: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»

– Это хорошо, что в подлиннике. Даже очень.

– Почему?

– Английский знаешь.

– Я, Ленечка, английскую школу закончила.

– Я тоже.

– Однако власть хоть что-то хорошее должна была для интеллигенции сделать? У мужа с женой разногласия на социальной почве.

– Ты о своем пациенте?

– Да.

– Можешь уже о нем забыть. Я тебе что-то интересное сообщу.

– Да?

– Поступило предложение руководства отправить двух рядовых врачей на месяц в Америку.

Пауза.

– Ты чего молчишь?

– Жду продолжения.

– Пионерские времена помнишь?

– А как же!

– А слово «слет»?

– Угу, мир, дружба.

– Правильно, чувствуется, что еще и в комсомоле побывала.

– Так точно. Даже в армии успела. Младший лейтенант медицинской службы.

– Ну, это в Америке не пригодится.

– В Америке?

– Да. В Сан-Франциско будет проходить симпозиум на тему: «Врачи за экологию».

– А про что это?

– Ты как ребенок. Природа, воздух, натуральное питание и прочие буржуазные прибамбасы. В общем, тусовка на халяву.

– Ты едешь? – догадалась я, решив, что Ленька хвастается передо мной шикарной поездкой. И так знала, где чего хорошего дают, там он в первых рядах. Правда, понимала, что не без оснований.

– И ты тоже.

От неожиданности я онемела.

– У тебя что, ступор?

– То есть мы вдвоем?

– Нет, втроем. Еще один мужик из руководства нашего центра.

– Ленечка, а как же мой ремонт? Так мы с Андрюшей никогда не переедем.

– Мне кажется, что твой Андрюша замечательно прижился с королевой-мачехой. Она его на сколько старше?

– Года на три-четыре.

– Видишь, общие интересы.

– Не шути так.

– Не буду. А на ремонт, конечно, прораб понадобится. Что-нибудь придумаем.

– Я уже придумала.

– С прорабом познакомилась?

– Нет. У меня отец всю жизнь прорабом работал.

– Ну да? Что ж ты раньше молчала? Мы бы ему такую денежную работу нашли.

– Лучше не надо.

– Понял. Ну хоть тебе поможет.

– Наверное, – не очень уверенно проговорила я.

Когда я рассказывала сыну, что еду в командировку в Сан-Франциско, меня переполняла необычайная гордость. Мне стало казаться, что именно статус и благосостояние отца перетягивают сына на его сторону. Андрюша стал намекать, что не прочь и дальше оставаться с Сережей. Он даже не поехал смотреть наше новое жилище, где полным ходом шел ремонт. Страшившее пустотой нутро поднебесного апартамента превращалось в уютную обзорную квартиру. Вид из окон напоминал ресторан «Седьмое небо» на Останкинской башне. Когда-то школьницей я ходила туда на экскурсию. Вокруг прозрачное стекло, и ты внутри, словно витаешь в облаках. Теперь мы с сыном будем так жить! Чувство, что я смогла, что я тоже чего-то стою в жизни, придавало уверенности в себе. Прямо накануне отъезда вновь приехал Сережа и опять, глядя куда-то в сторону, пробубнил:

– Андрей сказал, ты уезжаешь в командировку.

– Да.

– Не могла бы ты перед отъездом... – я чувствовала, что он не знает, как продолжить, но помогать ему совсем не хотелось, – в общем, перевезти свои вещи, чтобы мы могли сюда перебраться? – Наконец он перестал смотреть в угол и взглянул на меня... отчужденно и безразлично. Мне стало не по себе. – По возвращении сразу получишь деньги, – с облегчением, что самое трудное позади, выдавил он.

– Нет проблем, – делая вид, что действительно так оно и есть, отозвалась я, – коллега давно меня приглашает пожить у себя.

«Коллега» – не то женского, не то мужского рода, что-то расплывчатое. Я нарочно подобрала такое слово, хотелось досадить. А вообще-то я предвидела такую ситуацию и на всякий случай договорилась с одной медсестрой. Правда, в комнатке без окон, некогда служившей для прислуги, в старом, под снос, доме, так что фактически я сняла у нее угол. Она нуждалась в деньгах. Собрав только носильные вещи, я попросила Андрея перевезти мой чемодан. Когда я развесила свои платья на гвоздике в темной каморке, обклеенной газетами, и села на колченогий топчан, из глаз сами по себе брызнули слезы.

– Наталья Евгеньевна, вы что? – заглянула в мою нору молоденькая сестричка. – Хотите, я вам свою койку в большой комнате уступлю? – Но я мотала головой и беззвучно рыдала. Она, не выдержав, села рядом и заплакала тоже. Это подействовало на меня.

– Все-все-все! Прости меня, Мариночка. Все хорошо, – твердо сказала я, а про себя решила: «Даю себе установку – впереди меня ждет новая, светлая жизнь, жизнь на седьмом небе! И еще такой подарок – поездка в Америку!»

Глава пятая