Отыскать любовь среди холода

– Это ваша квартира? – Он с подозрением заглянул мне в глаза.

– Да. То есть не совсем. Мужа... бывшего, – помолчав, пояснила я.

– Все вы барышни такие, – проворчал маляр, – сначала бросаете, а потом прощения приходите просить.

– Я не за этим.

Он еще раз внимательно посмотрел на меня, словно фотографируя.

– Точно квартира не чужая?

– Да вы что? – обиделась я.

– А то, знаете, по Москве как-то такая байка ходила: девчонка с ведром в руках выскакивает на улицу в одном сарафанчике и умоляет водителя, что копается во дворе возле своей машины, помочь ей открыть дверь, дескать, вышла на площадку мусор вынести, а она захлопнулась. Тот берет ломик и идет помочь бедолаге. Взламывает замок, открывает квартиру, впускает девочку... а тут наряд охраны приезжает, сигнализация сработала. Ему объясняют, что девушка – воровка, надувает доверчивых мужчин.

– Пожалуйста. – Закончив рассказ, мужчина поковырял замок и, как мне показалось, будто бы вытолкнул ключ, торчащий изнутри.

Я заглянула в квартиру. В конце коридора появилась удивленная моим визитом физиономия Сергея.

– Спасибо. – Забыв поблагодарить рабочего, я выглянула на площадку.

– Мужу привет. Кстати, вы надолго?

Вопрос меня удивил.

– Я леса сюда перетащу и выход из квартиры заблокирую.

– А-а... Минут на пятнадцать.

Только позже мне припомнится, что маляр выглядел не совсем обычно, что руки у него были вовсе не рабочие, не мозолистые и натруженные с узловатыми пальцами, от шпателей и мастерков, как подобает людям его профессии, а белые и гладкие. Я ведь дочь строителя. Часто девочкой таскала отцу на стройку завтраки. Общалась с рабочими. Да и сейчас с ремонтом своей новой квартиры насмотрелась на маляров. И еще! Наученная наставлениями отца в связи с ремонтом в новом доме, я заметила, что маляр начал ремонт не с того конца, то есть вместо шпаклевки ужасных трещин, давно испещривших многострадальный потолок старого дома, горе-маляр все подряд замазывал белой краской – сразу начисто. Но обо всем этом я вспомнила потом. А сейчас, чувствуя определенную неловкость своего визита, я была озабочена разговором с Сергеем.

– Сережа, у тебя все в порядке? – Я заметила, что мой бывший муж выглядел усталым и помятым, будто не спал всю ночь. Мой визит его очень удивил.

– А что?

– Извини, что я врываюсь к тебе вот так, но сегодня утром сообщили: в Париже убит Николай Островский. – Сергей продолжал молчать. – Я беспокоилась за тебя.

– Приятно слышать, что я еще тебя волную и что у тебя ко мне остались чувства.

– Это не из-за чувств, – оскорбилась я, – а из-за Андрюши.

Я говорила правду, но ощущала, что Сергей сомневался. Он был так уверен в себе.

– Нат, – интимно прошептал он и притянул меня к себе. Я почувствовала запах алкоголя. Вообще Сережа не пил, говорил, что компьютер не любит подвыпивших людей. На часах одиннадцать утра.

– Ты пил?

– Ночью.

– С чего бы это?

– У меня все летит кувырком: работа, жизнь! Я ошибся.

– В чем?

– В ком, – поправил он меня. – Я ошибся в Даше. Она, понимаешь, оказалась не тем человеком, кто мне нужен.

– Что, по утрам тапочки не подает?

Но Сергей не обратил внимания на мой сарказм.

– Возвращайся ко мне. Ты ведь еще меня любишь. Ну зачем тебе какой-то американец?

– Он не совсем американец, – встала я на защиту Жени, – у него русская мать. Это человек... – Меня переполняли чувства, так много хотелось объяснить своему бывшему мужу, но... ему все безразлично. Он, как и прежде, занят только собой. Ему не терпелось кому-то излить душу. Я просто оказалась подходящим человеком.

– Мы с Дашей разные люди, совсем разные! Представляешь, под конец нашего пребывания на отдыхе она выкинула мне номер, ночью убежала на дискотеку с мальчиком. И вернулась под утро. Ко мне спозаранку заявилась мать мальчика, такая огромная мадам, и устроила скандал: «Держите свою дочь под замком, она соблазнила моего невинного сына, утащила его невесть куда ночью!» Я даже не стал объяснять, что Даша – моя жена, а не дочь.

– А что Даша? – Теперь разговор с Олей обрел очертания.

– Все отрицала: «Компанией поехали на дискотеку, парень сам увязался с нами, выпил, стал приставать...» – Сережа махнул рукой. – Я наврал вчера, что она уехала к родителям. Она с этим недоноском сбежала и от меня, и от его матушки.

Я помолчала, соображая, рассказать ли ему о звонке Оли, но решила не делать этого.

– Вы с ней очень похожи.

– Натусик... – Ему было все равно, что я говорю, он прижимался ко мне, как прежде.

А я? Даже интересно, как поведет мое внутреннее «я». Что почувствует? Мое внутреннее «я» не почувствовало ни-че-го! Я не могла простить человека, выгнавшего меня из дома, причинившего столько боли!

Женская психика устроена иначе, чем мужская. Женщины долго помнят обиды, а подчас не забывают целую жизнь. Мужчины – нет. Одна пациентка, жалуясь на мужа, среди прочего, рассказывала, как он не помог поднести ей тяжелый сверток в день свадьбы. С тех пор прошло четверть века. Она красочно живописала свои мучения, связанные с этим в тот день. Ее муж не единой детали того памятного дня вспомнить не мог.