Отзвук

Благодаря протекции начальника отпуск Жаров оформил быстро и сразу же поспешил покинуть опостылевшее учреждение. Хотя, согласно народным традициям, которые неукоснительно соблюдались и в ихнем вертепе правопорядка, он обязан был проставиться коллегам от радости, что не будет видеть их целый месяц. Сам Жаров алкоголь не употреблял, но в прошлом году кое-как исполнил свой долг. Пиршество вышло так себе. Вспоминать его особо не хотелось. Прохоров отвёз всех на машине в свой гараж. Там и расслабились. Всё клонилось к полному безобразию, но до апогея дело не дошло. Виолетта пищала так, что на шум прибежала супруга Прохорова и разогнала гоп компанию самым жёстким методом. После товарищ майор доходчиво объяснял своим подопечным, что гараж рядом с домом – удобство очень даже сомнительное.

В нынешней ситуации сервированная поляна для ритуального омовения столь важного события никак не просматривалась. Наоборот, у Лёни появилось ощущение, что он ступил на тропу ведущую в самые густые дебри.

Ранее возвращение домой всполошило маму. Она выпорхнула из кухни навстречу сыну в прихожую с возгласом, вырвавшимся из самого сердца:

– Что случилось, Лёнечка?

– Мама, – скривил свою физиономию сынок, – на моей оперативной службе предусмотрен ненормируемый рабочий день. Я могу день проваландаться без дела, а если вдруг потребуется, то и в отпуске работать.

Он уже готов был признаться, что именно сейчас и возникла такая ситуация, но попридержал язык. Он ещё не решил, что ему выгоднее.

– Я подумала: вдруг тебя ранили, – попыталась оправдаться мать, но совершенно неуклюже.

– Убили! – совсем уже гаркнул Лёня. – Наповал! Я стал зомби. Притом голодным и злым.

– Сыночек, я ещё не успела приготовить ужин.

– Ладно. Я подожду. Поработаю пока у себя в комнате.

В спальне он плюхнулся в своё любимое кресло и раскрыл папку архивного дела. Почти сразу же он услышал звук телефонного звонка. Инстинктивно глянул на часы, фиксируя время произошедшего события. Сработала вредная милицейская привычка.

– Лёни нет дома, – раздался мамин голос из прихожей, там располагался их телефонный аппарат.

Жаров сразу догадался, кто звонит. Через минуту мать заглянула в комнату сына и полностью подтвердила его предположение.

– Твоя телефонировала. Доложила, что сегодня не придёт. Её попросили за племянницей присмотреть, – в голосе женщины сквозила откровенная неприязнь к объекту разговора.

– Ты опять соврала? – укорил её сын. – Я ведь дома.

– Для неё тебя никогда нет дома. Запомни. И в моём сердце нет места для неё.

Леонид промолчал. Он уже давно сложил руки в бездействии перед этой непримиримой конфронтацией двух дорогих для него женщин.

Сразу расхотелось углубляться в макулатурную составляющую, полученного задания. Через силу он снова раскрыл папку. Документов в ней оказалось много, но в основном двух категорий: опрос жильцов и экспертизы по баллистике.

Через полчаса он устало откинул голову на спинку кресла.

– Какая муть, – пробормотал он. – Полнейший глухарь. Может это подстава, чтобы меня быстрее выпереть из органов. Внутренних, – это слово он почти прорычал. – Ну, и славненько. Флаг им в руки.

За ужином Лёня поинтересовался у мамы:

– Ты случайно не знаешь актрису Тёмину?

– А, в каком фильме она снималась?

– Мама, Людмила Тёмина актриса нашего драматического театра.

– Так про наш театр тебе самому лучше знать положено. Я там уж сто лет не была.

– Мама, тебе всего пятьдесят девять. И скорее всего лет пятнадцать назад ты посещала культурно просветительские заведения подобного рода.

– Ой, я и тогда никого там не знала. Нет, нас иногда заставляли на заводе ходить в театр в массовом порядке, но многие наши девчонки еще по дороге сбегали.

– Ты тоже, я так понимаю?

– Нет, что ты. Я послушная была. Мне даже нравилось. Но когда это было, а тебя небось современные интересуют.

– Мне нужны как раз пятнадцатилетней давности.

– Зачем тебе такие старые?

– Мама, я всё-таки следователь. Они мне нужны не для автографа или флирта.

– Извини, я подумала, это личный интерес. Ты же понимаешь, не нравится мне твоя Галка. Уж лучше актриса, чем эта твоя крохоборка.

– Мама, ты опять.

Растущий накал их разговора погасил внезапный телефонный звонок.

– Вот ведьма, чувствует, что про неё разговор, – сразу же взъерошилась Жарова старшая. – Иди разговаривай сам. Не вынуждай мать снова лгать.

Когда Леонид взял трубку, то услышал вовсе не женский голос. Звонил начальник его отдела майор Прохоров.

– Ты, что же это жених! – он буквально орал. – Свалил по-тихому! Не проставился! Ладно отпуск, чёрт с ним! Но если со свадьбой кинешь, мы тебе этого не простим! Устроим тебе брачную ночь в камере предварительного заключения! И праздничный стол накроем, где центральным блюдом стола будет большая алюминиевая миска тюремной баланды! Мы это могём, не сомневайся!

– Какая же свадьба без праздничной баланды! Одобряю и жду!

Лёня резко бросил трубку на место.

– Свадьба? – в прихожую с неимоверной скорость телепортировалась мать.

– Мама, я просто подал заявление… – Лёня тут же осёкся, вспомнив, что не хотел пока что обнародовать историю с отпуском.