Отзвук летней непогоды

Июльским днём, дождливым днём,
когда по лужам в босоножках
ты шла под розовым зонтом
и вроде злилась понарошку,
спешила, как спешишь всегда,
и ждал тебя таксист усатый,
дымил у чистого пруда
его «Пежо» витиевато,
и мир клонился к выходным,
а вечер – к каверзным вопросам,
тем днём, на радости скупым,
когда у ног твоих разбросан
был город в бежевых лучах
и отражениях проворных,
ты вновь, свободна и ничья,
к такси, смеясь, брела покорно.

«Не вечен кров, но вечен стих…»

Не вечен кров, но вечен стих.
В сожжённом чреве дымохода
Играет небо всплеском птиц,
Дробящих клювами свободу.

Чрез закопчённый телескоп,
Сквозь линзу узкого пространства
Расцвечен кварцевым песком
Фрагмент воздушного убранства.

До бьющих бабочек в стекло
И до оптических узоров
Приблизил ты стиха тепло,
А в дом впустил пустыни морок.

В древесной рубке чердака
Застрял в подушках на диване.
Смотрел и щурился слегка,
Читая звёзд спонтанный танец.

«Удивительно пусто и тихо…»

Удивительно пусто и тихо
За гардинами в спальне твоей.
Отдалённое колкое лихо
Затупилось о груды камней.

Абажур раскалённый в полоску.
Чая горького полный стакан.
Удивительно серо и плоско
На экране брюзжит Петросян.

Всё прошло или просто застыло,
Как в желе ледяном желатин.
Удивительно острое шило
Отрядил в разум твой никотин.

Гнёшь картон, мастеришь оригами.
Ворох писем в сети не прочтён.
Удивительно странный регламент:
Вечер, спальня, крадущийся сон.

«У времени есть лица…»

У времени есть лица,
Есть свой коварный план.
На выдуманных спицах
Ночь вяжет циферблат

И каждому пропишет
Непрошенный сюрприз.
На мхом поросшей крыше —
Антенн корявых визг,

А ты лежишь в кровати
На пятом этаже,
И утром тебя схватит,
Проспавшего уже,

За тёплое запястье
Дежурный в доме звук.
Придёт пропитый мастер,
Возьмёт кран на испуг

И ржавым ароматом
Окучит коридор.
Опять спешишь куда-то,
Торопишься, как вор,

Исчезнуть из квартиры
К неясным рубежам.
Вокруг – туман и сыро,
И город плотно сжат

В кольцо не тех событий,
Которых ты желал.
Диктует время скрыто

«Цистерны памяти полны…»

Цистерны памяти полны.
В резервуарах злоключений
Сквозь толщу прошлого видны
Ростки несломленных растений.

Тюльпанов дружный хоровод
Под града утренним обстрелом
Любовью топит майский лёд
В саду весеннем белом-белом.

В мазках парящих алычи,
Над изумрудною дорожкой,
Где ненасытные грачи
Играли днём с соседской кошкой,

Ты спал в сплетённом гамаке
Среди шмелей и пчёл жужжащих,
Как будто в сорванном листке,
Забытый всеми в тёмной чаще,

Дремал под веером берёз,
И по застенчивой поляне
Катился плавно под откос
Вагон твоих воспоминаний.

«А помнишь парк, луны рожок…»