Отзвуки эха

– Но что это было? – нерешительно начала она. – Ты сказал, что почувствовал к ней острую неприязнь, но... – Она замялась и вопросительно уставилась на меня.

– Именно так! – воскликнул я. – Мне кажется, я знал, что происходит у нее в голове. Я не хочу сказать, что прочел ее мысли, нет, там не было слов или предложений. Но то, что было за словами. Она это чувствовала.

– Боже мой, – Энн укоризненно покачала головой, – по-твоему получается, что она просто чудовище.

– Быть может, мы все глубоко внутри чудовища, – философски заметил я.

Я увидел, как Энн вздрогнула, но, видимо, быстро взяла себя в руки и, подойдя, села рядом. Несколько минут никто из нас не решался нарушить тишину.

– Хорошо, – наконец заговорила она, – давай забудем об Элси. Ты считаешь, что это продолжение прошлой ночи?

– Не знаю, честно говоря.

Энн задумчиво закусила нижнюю губу.

– Что же могло случиться?

– Понятия не имею! – возбужденно заговорил я. – Ты все видела. Возможно, я вел себя под гипнозом как-то необычно?

Ее взгляд стал обеспокоенным.

– Я не заметила ничего особенного. Мне уже приходилось раньше видеть людей в состоянии гипнотического транса. Я видела, как Фил гипнотизировал других людей. Все было как обычно.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Надо бы рассказать Филу, – добавила Энн, – возможно, он сумеет помочь.

– Как? – отмахнулся я. – Он считает, что сеанс гипноза прошел нормально и все закончилось. Просто я несколько перевозбудился.

– Знаю, но... – Энн выглядела настолько расстроенной, что я попытался взять себя в руки, чтобы не огорчать ее еще больше.

– Он же сказал – телепатия.

– Ты считаешь, это возможно? – Энн смотрела на меня с такой надеждой, что мне стало не по себе.

– Не знаю, наверное, все возможно. В конце концов, это явление имеет такое же право на существование, как любое другое.

– Телепатия... – протянула она. – Мы очень редко слышим это слово, иногда оно попадается в книгах и газетах. Но мы его почти никогда не произносим применительно к конкретному человеку.

– Может быть, я тороплюсь с выводами, – заметил я. – И это просто старый добрый нервный срыв.

– Ладно, – Энн накрыла своей рукой мою и грустно улыбнулась, – если это... если что-то непонятное будет продолжаться, мы пойдем к Алану Портеру... или еще куда-нибудь.

– Точно, – оптимистично добавил я, – прямым ходом в психушку.

– Милый, прошу тебя, не надо так говорить.

– Извини. – Я нежно обнял жену.

– У меня тут живет один мальчик, – шепнула она, – которому нужен отец. Причем настоящий отец, а не буйный тип в обитой войлоком палате.

– Передай этому мальчику, – ласково ответил я, коснувшись губами ее теплого розового ушка, – что я принимаю его условия.

* * *

Я снова увидел ее. Все было так же, как в первый раз: странное черное платье, нитка жемчуга, волосы в беспорядке, бледное лицо, темные круги под глазами. Она стояла у того же окна и смотрела на меня. В этот раз я не был парализован ужасом и сумел рассмотреть ее получше. Ее лицо выражало мольбу. Словно она меня о чем-то просила.

– Кто вы? – снова спросил я.

И проснулся.

Трудно описать словами чувство огромного, безграничного, ни с чем не сравнимого облегчения, которое я испытал в тот момент. Я был так счастлив, что хотелось петь. Фил оказался прав. Это не привидение. И даже не телепатический образ. А просто дурной сон. Только радовался я недолго.

Потому что через несколько минут снова ощутил покалывание в висках и нарастающее напряжение в груди и животе. Именно в таком состоянии я встал с постели прошлой ночью. И снова откуда-то знал совершенно точно, что если встану и пойду в гостиную, то увижу ее на том же месте, у окна. Она уже там. И ждет меня.

Только я не встал, а быстро перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку, тщетно пытаясь взять себя в руки и не паниковать. Я не пойду туда. Ни за что не пойду.

Я прислушался и похолодел. В гостиной кто-то был. Я ясно расслышал тихий шуршащий звук – шелест юбки идущей женщины. И еще до меня донесся детский плач. Ричард!

Леденящий душу ужас буквально выбросил меня из постели. Даже не помню, как я оказался в его комнате. Ричард стоял в кроватке и горько плакал. Я схватил его на руки и судорожно прижал к груди.

– Тише, мой милый, тише, все в порядке, папа здесь, не плачь, все будет в порядке! – Я чувствовал, как дрожит его хрупкое тельце, и все сильнее прижимал сына к себе, нежно поглаживая его спинку трясущимися пальцами. – Все в порядке, родной, папа здесь, с тобой, спи, не бойся, все будет хорошо. – Я чувствовал его страх, ощущал совершенно отчетливо, будто ручеек ледяной воды переливался из его мозга в мой. – Все хорошо, – как заведенный твердил я, – спи. Папа здесь, с тобой, спи. Ты видел сон. Плохой сон. Но это всего лишь сон!

Я бы все отдал, чтобы это было правдой.

* * *

Солнце. С его появлением ушли ночные страхи, и жизнь показалась значительно более привлекательной.