Отзвуки сердца (ЛП)

Он наклонил свое лицо к моему.

— Что ты предлагаешь?

— Что ж, — Я улыбнулась во все тридцать два зуба. — Думается, поцелуй был бы хорошим началом.

— Сначала один вопрос.

— Задавай.

Я резко втянула воздух и закрыла рот руками, когда он опустился на одно колено. Полез в задний карман и вытащил великолепное кольцо с бриллиантом.

— Не думал, что буду делать это прямо сейчас, — сказал он. — Я купил это кольцо в тот день, когда прилетел в Лос-Анджелес. Носил с собой все время, потому что знал: однажды точно попрошу тебя выйти за меня замуж. Сегодня утром был у Майкла, просил у него разрешения жениться на тебе, когда вновь завоюю твое доверие. Он немного поворчал на меня, но пожал руку и сказал «да». Ты — мой свет, Фрэнки Фултон. Так было с тех пор, как мне исполнилось тринадцать. Ты сделаешь меня самым счастливым и удачливым человеком на свете, если окажешь мне честь и станешь моей женой. Ты выйдешь за меня замуж, Вишенка?

— Да! — прокричала я, заливаясь слезами. — Да, Риск.

Риск надел кольцо на мой безымянный палец и вскочил на ноги. В тот же миг его губы оказались на моих. Так началась наша общая вечность.

Глава 32

Фрэнки

— О чем ты так напряженно думаешь, милая?

Посмотрев на Майкла, только пожала плечами.

— Обо всем, — ответила я. — Не могу сосредоточиться на чем-то одном, какая-то неразбериха в мыслях.

— Знаю это чувство, — он поставил передо мной чашку чая.

Я была в доме, который делили Майкл и моя мама. Все выглядело точно так же, как и тогда когда мама была жива, но ощущения уже не те. Словно её присутствие исчезло, хотя её вещи всё еще были здесь. Может где-то в глубине души, я надеялась, что когда приду сюда смогу ощутить ее незримое присутствие и побуду с ней таким образом. Увы.

— Хочу спросить, как у тебя дела, но думаю, что тебе уже надоел этот вопрос, впрочем как и мне.

Правда. Жители Саутволда много сделали, что бы почтить память моей мамы. Они присылали цветы, открытки, приносили домашнюю еду и предлагали своё участие круглосуточно и каждый день, если Майклу или мне это понадобится. Я любила свой город и еще больше любила людей, что жили в нем.

— Сегодня хороший день, — призналась я. — Но, Боже, я скучаю по ней, Майкл. Мне ее так не хватает.

— Мне тоже, милая. И всегда будет не хватать.

— Хоть это и странно, — я погладила ручку на своей чашке. — Но женщина, которую мы знали, покинула нас давным-давно, а теперь, когда она ушла полностью, кажется, что мне снова приходится оплакивать ее уход.

— Это просто скорбь, Фрэнки. Не старайся найти в ней смысл. Мы знаем, что у горя есть стадии, но ни один человек не горюет одинаково. Люди не созданы для того, чтобы просто смириться с тем, что те, кого любим больше всего, могут уйти навсегда. Именно поэтому нам так долго приходится жить с болью. Потом наступает момент, когда при мысли о них хочется лишь улыбнуться. Даже улыбка при воспоминании об ушедшем любимом человеке — это скорбь. Не позволяй никому и никогда говорить тебе обратное.

— Ты прав, — согласилась я. — Понимаю. Просто хочется найти способ справиться с этим чувством. Это больно.

Майкл потянулся и сжал мою руку.

— Знаю, дорогая.

Мое сердце разбилось, когда я посмотрела на отчима.

— Майкл, я когда-нибудь, по-настоящему, говорила, как сильно люблю тебя? — спросила я, сжимая его руку. — Пусть называю тебя по имени, но ты очень похож на моего отца. Ты знаешь это, правда?

Он широко улыбнулся, а в его глазах заблестели слезы.

— Конечно, я знаю, что ты любишь меня, — сказал он. — А ты — моя малышка. Фрэнки, ты мне как дочь.

Встав одновременно, мы крепко обнялись и заплакали. Оба чувствовали боль, потому что нам чертовски не хватало невероятной женщины.

— Я должна поговорить с тобой кое о чем.

— Это как-то связано с тем булыжником у тебя на пальце?

— Риск вернулся, — Я улыбнулась, как влюбленная дурочка. — Но думаю, ты уже знаешь, верно?

То, как я взглянула на Майкла, заставило его рассмеяться.

— Он ведь встал на одно колено, как следовало?

— Да. Встал. Ты такой проницательный.

Майкл взял мою руку и провел кончиками пальцев по обручальному кольцу. Мне все еще не верилось, что оно мое, что Риск попросил меня выйти за него замуж и я согласилась. Сегодня утром, когда я проснулась, меня мучила неопределенность моего положения, вопрос о том, как сказать ему, что я беременна, после всего, через что мы прошли. Сейчас же, я уже обручена с этим человеком и планирую совместное будущее для нашей семьи. Нашей семья. Я, Риск и наш сын. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. С этого момента я буду благодарить Бога за каждую секунду нашей вечности.

— Он взволнован? — спросил Майкл. — Новостью о ребенке?

О беременности я сообщила Майклу, когда была на двенадцатой неделе. Он очень обрадовался, что станет дедушкой.

— Безумно. — Покачала головой. — Ты был прав, не о чем было волноваться.

— Я же говорил.

Хмыкнула я в ответ.

— О, да.

Я посмотрела на человека, который когда-то был для меня не более чем семейным врачом. Теперь он — единственный родитель у меня, который остался жив. Осознание этого порождало какие-то грустные мысли в голове.