Отзвуки серебряного ветра. Мы — были! Дилогия

Великий князь пристально и с грустью посмотрел на дочь, как будто прощаясь с ней навсегда. Лиэнни даже передернуло от этого странного взгляда. Так отец никогда еще не смотрел на нее, только в этот момент девушка поняла, что он действительно ее любит, и любит куда больше, чем остальных дочерей. Но почему тогда он раньше не показывал ей своей любви? Почему всегда старался, чтобы между ними была дистанция? Ну, почему?! А великий князь ласково улыбнулся и отключил дзарт-поле. Затем что-то прошептал подошедшему слуге, и тот мгновенно испарился. Этот странный маленький, серенький человечек был куда опаснее любого другого слуги великого князя, но никто и никогда не воспринимал его всерьез, ведь официально он числился шутом. Только Лиэнни знала, что на самом деле шут его величества является тайным лордом Л'арарда, серым кардиналом кэ-эль-энахского престола. Единственное, что девушка не могла понять, так это истоков его верности великому князю, но готова была заложить голову, что этот – не предаст. И она ничуть не завидовала высокопоставленному предателю из Л'арарда, за которого примется сейчас этот маленький, серенький человечек.

Княжна вздохнула, нахмурилась и низко поклонилась отцу на прощание. Он, поскольку их видели сейчас глаза посторонних, позволил только почти незаметной ободряющей улыбке проскользнуть по губам. Лиэнни зажмурилась, и, как будто бросаясь в омут головой, толкнула двери алмазного зала.

– Ее высочество великая княжна Лиэнни Т'а Моро, невеста светлейшего князя Рабара Т'а Раге! – заголосили герольды, увидев появившуюся на пороге девушку в воздушном белоснежном платье, заказанном за дикие деньги в ордене у знаменитой на всю обитаемую галактику Лли Яр.

Придворные заорали здравицу невесте, от которой она поморщилась, но сразу приняла неприступный вид. Надо же, скотину Рабара уже «светлейшим» величают... А так именовали только наследника престола. Лиэнни внутренне выругалась и направилась к огромному помосту в центре зала. Удостоившиеся приглашения на торжественную церемонию вельможи расступались перед ней, не переставая кланяться и кричать здравицы. Но девушка игнорировала их, ни на кого не обращая внимания.

Впереди она видела ожидающего жениха, затянутого в официальный костюм из черного тармиланского псевдошелка, один метр которого обходился не в один десяток тысяч галактических кредитов. Позволить себе одежду из него могли только самые богатые разумные обитаемой галактики. Или любой аарн. Но о людях ордена в приличном обществе говорить было не принято, их существование, их богатство и их могущество замалчивали, стараясь не обращать внимания на бесчинства проклятых святой церковью нарушителей спокойствия. Так благопристойные люди не обращают внимания на выходки пьяницы или сумасшедшего. Впрочем, Аарн было точно так же плевать на мнение, законы и обычаи всех тех, кто хоть чем-то отличался от них самих. Лиэнни тайно интересовалась орденом, правда информации нашлось на удивление мало, но даже из того, что удалось найти, девушке стало понятно, что ей бы среди этих звездных странников понравилось. Чем-то они ей импонировали, а вот чем именно, Лиэнни, убей ее Благие, и сама сказать не могла. Просто не понимала. Но чем-то аарн ей нравились.

Подойдя к помосту, княжна поднялась на него, стала рядом со своим женихом и поцеловала протянутую ей руку патриарха. Краем глаза девушка глянула на довольно ухмыляющегося Рабара и едва сдержалась, чтобы не плюнуть ему под ноги.

Светлый князь Рабар Т'а Раге был очень красив – белокур, мускулист, мужествен. Лицо скорее подобало легендарному эльфу, чем человеку, настолько совершенны были его черты. Девушки и молодые женщины вертелись вокруг него сотнями, и почти каждая готова была отдаться ему хоть посреди города. Но ни одна из них не понимала, насколько прогнила душа этого человека. Не имелось подлости или мерзости за последние годы, в которых Рабар не был бы замешан. А уж о его отношении к стелящимся перед ним женщинам можно было вообще не говорить, он измывался над ними как хотел. Но дурочки все так же летели к нему, как летят мотыльки на огонь. И точно так же сгорали. Сколько бедняжек покончили с собой из-за него!

Казалось, светлый князь испытывает величайшее удовольствие, доводя кого-нибудь до самоубийства. И ведь при том он не нарушал закона, никогда и никого не убивал сам, кроме как на дуэли. Впрочем, жил он не собственным умом, а умом своего дяди, князя Онга Т'а Раге, которого Лиэнни воспринимала как старого, опытного и очень ядовитого скорпиона.