Отзвуки серебряного ветра. Мы — были! Дилогия

Вновь поднявшиеся до галактической цивилизации, разумные паукообразные стали совсем иными, власть осуществлялась строго по вертикали, население разделили на касты, выйти за границы которых не мог никто. Любое свободомыслие подавлялось безо всякой жалости, никому не хотелось снова попасться в ту же самую ловушку. Ради выживания арахны пожертвовали собственной свободой. Многие, наверное, втайне жалели об этом, но не решались даже подумать о сопротивлении. Единственное исключение являли собой самки, будущие Матери. Им позволялось буквально все, но только в том случае, если они были генетически чисты. Юных самочек обучали специальным образом и внимательно следили, не проявит ли какая-нибудь признаков сверхгения или иных, не присущих арахну качеств. Если проявляла, то несчастную можно было только пожалеть. Такую самку поедали живьем во время ритуальных трапез Старших Матерей. Точно так же поступали и с бесплодными. Потому в Паутинниках упустили появление среди арахнов магов вероятности. Точнее даже не упустили, просто уничтожили, пока те еще ничего не могли и не умели. Цивилизация Паутинников развивалась неспешно, под жесточайшим контролем, каждое изменение планировалось и обговаривалось десятками циклов. Все шло по плану, пока не изменились внешние условия.

Непонятное началось полторы тысячи средних планетарных циклов назад. В Паутинниках неизвестно откуда появился огромный, полностью черный арахн мужского пола, именовавший себя с какой-то стати Командором. Командором чего? Никто не знал. Потом только Матери узнали его имя, точнее присвоенное им имя. Странное, непривычное имя. Илар ран Дар. Именно в этот момент они поняли, что перед ними не арахн, а существо иного вида, принявшее вид арахна ради каких-то своих загадочных целей. Сколько раз Командора пытались убить или изолировать, но не сумели. Непонятное существо владело странной силой, ни одно оружие не могло причинить ему ни малейшего вреда.

Тогдашняя Великая Мать исходила слизью от ярости, но ничего не могла поделать. Ведь Командор начал собирать тех, кто должен был умереть по всем признанным законам. Тех, кто осмелился иметь свое мнение, бунтарей, которым нельзя жить, которые способны разрушить саму суть Паутинников. Однако самым страшным было даже не это. Самым страшным оказалось то, что черный арахн стал забирать и увозить куда-то назначенных для ритуальной трапезы бесплодных и мутировавших самок. Помешать ему не сумели. Гнев Матерей оказался столь велик, что они объявили всех ушедших с Командором живыми мертвецами, иначе говоря, неумершими. Через некоторое время черный арахн вместе со своими подопечными исчез. Неизвестно куда исчез.

Постепенно все успокоилось, Паутинники вернулись к привычному образу жизни, постаравшись побыстрее забыть о возмутителях спокойствия. Однако через полсотни циклов неумершие вернулись и вновь начали собирать самцов-бунтарей и предназначенных для поедания самок. С тех пор они появлялись довольно часто, и Матери Паутинников с ума сходили от злобы. Еще бы, почти ни единой ритуальной трапезы за полторы тысячи циклов! Как только ни пытались ученые Паутинников прикрыть помещения для трапез защитными полями, как только ни пытались скрыть их от чужого внимания! Не помогало, неумершие проникали всюду и продолжали забирать обреченных. А те, естественно, были рады – никому не хочется, чтобы его медленно поедали заживо. Появление внешнего врага стимулировало развитие науки Паутинников, но враг опережал арахнов настолько, что оставалось только шипеть от злобы и бессилия. Только во время отсутствия неумерших удавалось изредка провести религиозную церемонию как положено и неспешно съесть жертву, до последнего момента сохраняя ей жизнь.

Вспомнив о неумерших, старший страж злобно приоткрыл жвалы, с которых закапала желтая густая слюна, и передернул лапами, едва не свалившись с транспортной нити. Если эти слуги Разрывающего Сети появятся, все будет потеряно, а ему останется только попросить кого-нибудь из подчиненных умертвить командира, как не исполнившего приказ самой Великой Матери. Не хотелось бы, но лучше так. Мать придумает казнь куда более болезненную, фантазия на такие вещи у нее неисчерпаема.

Не стоило удивляться ее гневу, так как произошло нечто невероятное. Не неумершие забрали подготовленную к праздничной трапезе непригодную к размножению, мутировавшую самку, а она сама сбежала. Как?! Кто ей помог?! Не могла она самостоятельно бежать! Великая Мать сейчас допрашивала охранявших жертву стражей, не способных объяснить, куда это из-под их жвал подевалась узница. Следы бежавшей вели в этот заброшенный промышленный паутинник, и перерыть его необходимо до основания, даже если для этого придется расплести паутину на отдельные нити.