Отзвуки серебряного ветра. Мы — были! Дилогия

– Из Стояного Лога, там, на севере, – махнула она рукой, – в город вот иду.

– А чего ночью-то?

– Так не жарко зато.

Тина не обратила внимания, что несколько парней ухмыльнулись и перемигнулись. Она присела у костра и с удовольствием откусила кусок от протянутого ей поджаристого клубня. Ягоды за пять дней все-таки порядочно надоели, и сытная еда заставила желудок буквально прыгать от нетерпения. Кто-то сунул ей в руку стакан, и Тина, не задумываясь, отхлебнула. И задохнулась – там был чистый спирт. Пока она кашляла, парни ржали над нехитрой шуткой. Переведя дух, девушка укоризненно посмотрела на белобрысого увальня, и тот, ухмыляясь во весь рот, развел руками. Тина быстро доела клубень и, улыбнувшись, стала прощаться.

– А поиграться? – ехидным голоском протянул кто-то.

– Поиграться? – растерянно переспросила девушка, не понимая, во что можно играть ночью.

– Ага, в чмок-чмок! – заржал прыщавый юнец, и все остальные тоже рассмеялись, окружая Тину.

Она растерянно посмотрела на так понравившегося ей белобрысого увальня и вздрогнула – ухмылка на лице парня была настолько омерзительной, что девушке захотелось зажмуриться. «Что им от меня нужно?» – промелькнуло в голове. Вдруг отблеск костра высветил сваленные в стороне эйки, [3]при виде которых до Тины начало доходить, что перед ней не простые деревенские парни, а стая эйкеров. [4]В голове промелькнули страшные рассказы о том, что эти звери делали с девушками, и только теперь в ее душе появился страх. Они хотят ее... Нет, не может быть... Увалень встал, еще гнуснее ухмыльнулся и вдруг спустил штаны, доставая свой... Свой... Нет!

– Нет! – отшатнулась девушка.

– Куда же ты, красотка? – насмешливо спросил эйкер. – А чмок-чмок?

– Что вам от меня нужно? – заплакала Тина.

– А то ты не понимаешь! – заржал кто-то. – Становись на коленки и сделай губки трубочкой.

– Не-ет! – закричала Тина.

Но тут сильные руки подонков схватили ее, бросили на колени, резкие удары по ушам заставили открыть рот и... Начался ужас, который не мог привидеться Тине и в самом страшном из кошмаров. Кто-то сорвал с нее юбку, трусы и пристроился сзади. Резкая боль ожгла девушку, и она отчаянно завизжала, умоляя не делать с ней этого. Но никто не слушал ни ее просьб, ни ее плача...

– О, да мы целочки! – заорал насилующий девушку ублюдок.

Случившееся позже Тина воспринимала с трудом, она уже не сопротивлялась, покорно делая все, что ей приказывали. Сознание было как в тумане, ужас и боль рвались из каждой жилки. Только одна мысль билась в голове: «Почему я?! Как они могут так с живым человеком?!» Боль и горечь застилали глаза, она никак не могла понять, за что Благие обрекли ее на эту пытку. Неужели она должна была покорно выйти замуж за проклятого Биреда? Хорошо, что Тина не запомнила всего сделанного с ней эйкерами, но даже без этих воспоминаний собственное тело еще много лет было отвратительно ей самой. У нее силой отобрали то, что можно отдать только любимому, и девушка хотела умереть. «Убейте уж...» – шептали разбитые губы, но эйкеры продолжали издеваться. А потом вдруг адская боль разогнала затененность сознания. Раньше Тина и представить не могла, что настолько страшная боль может существовать. Эйкеры облили свою жертву бензином и подожгли.

Тина не погибла... Ее страшные крики услышали крестьяне из недалекой деревни и побежали выяснять, что происходит. Эйкеры вскочили на свои эйки и унеслись, а пришедшие в ужас крестьяне сбили огонь и вызвали амбуланс. Всего этого Тина уже не видела, сознание милостиво покинуло ее.

Первым, что она увидела, открыв глаза, оказалось черное от горя лицо отца, с надеждой смотревшего на нее. Тина сперва не поняла, что это с ним, только подосадовала, что ее все-таки поймали. Но тут память о случившемся обрушилась на нее, и она забилась в ужасе. Отец кинулся куда-то с криками: «Врача! Где врач?!», потом ей сделали укол и она уснула. А когда Тина снова открыла глаза, в них была пустота. Что-то умерло в ней – и умерло навсегда, ее не волновало больше ничего.

Врачи пытались вывести девушку из этого состояния, но безуспешно, Тина не желала ни с кем разговаривать. Физически она была здорова, лечение попавшей в беду девушки оплатил местный лорд, ей даже пересадили клонированную кожу. Родители Тины молили Благих благословить лорда за его милосердие, сами они никогда не набрали бы денег на такое лечение. Но вот психика пострадавшей так и не пришла в норму, она по-прежнему никого не замечала и ничего не хотела. Месяца через два отец увез продолжавшую молчать дочь домой, поняв, что в больнице ей больше ничем не помогут. Действительно, знакомая с детства обстановка сыграла свою роль, и еще через несколько месяцев Тина заговорила.