Отзвуки серебряного ветра. Мы — есть! ("Честь"+"Вера")

Через пару минут Артемий открыл глаза и улыбнулся. Так куда лучше, не по нему быть женщиной. Впрочем, ради дела еще не раз придется. Главное теперь привести сознание в норму, ощущение себя женщиной пока осталось и окончательно пройдет только через пару часов. Если бы не внутренний биокомп, то адаптация взяла бы много дней, а то и недель. Одежда, на самом деле являющаяся полнофункциональной формой ордена, тоже изменилась под стать мужчине. Артемий не стал уничтожать длинные волосы, только заколол их в узел на затылке. Потом улыбнулся и вышел из ванной.

— Ой, мама… — только и сказала при виде него Крыса.

Она обошла улыбающегося парня со всех сторон и покачала головой. Вот это маскировка! Даже фигура изменилась, плечи стали широкими, бедра узкими, грудь исчезла, лицо немного погрубело. Да, в такого вполне можно влюбиться, в нем ощущался внутренний стержень, какая-то сверхцель. Кто же они такие, люди организации? Что им нужно? Если честно, Крыса предложила им свои услуги только после того, как поняла, что они чистят Кроухар от самой гнуси и нелюди. Работорговцы… Да за одно то, что организация окоротила работорговцев, им уже до земли поклониться можно. И ведь как незаметно все делают, тихо, без шума и крови. Ни одного из пропавших бандитов найти так и не смогли, хотя искали весьма интенсивно. Крыса сама искала, но ни единого намека на то, куда деваются бывшие отбросы общества, так и не нашла.

— Идем, — вздохнула девушка и подошла к задней двери. — У меня флаер там. Маленький, зато быстрый.

Артемий молча кивнул и последовал за ней. Действительно, во внутреннем дворе стоял флаер, похожий на жука. Настолько маленький, что они вдвоем едва поместились в кабине. Крыса резко подняла машину в воздух, и вскоре трущобы остались позади. Они почти не говорили во время пути, девушка сильно беспокоилась о сестре и очень надеялась, что человек организации сможет ей помочь. А он внимательно исследовал память Крысы, которую на самом деле звали Эданой. Но это имя девушке не нравилось и она уже несколько лет не пользовалась им. Нелегкая судьба… Четыре года назад умерла ее мать и на руках у четырнадцатилетней девочки осталась двенадцатилетняя сестра, обещавшая вырасти писаной красавицей. Крыса с детства увлекалась компами и операционными системами, занималась системным анализом и теорией информации. Оказавшись на улице, поняла, что у нее только два пути. Или стать проституткой и быстро скатиться вниз, присев на наркотики, или добиться чего-то в мире хакеров. Без официального образования хорошей работы не найти, да и денег на него не было. Так и получилось, что девочка осела в «Интерфейсе», где ценили мастерство, а отнюдь не формальное образование. Сумела показать себя и заслужила уважение профессионалов. Потом начала понемногу создавать базу данных обо всех и обо всем. Зарабатывала взломом секретных архивов, юных хакеров охотно нанимали преступные группировки, обычно убирая после завершения дела. Но Крыса исхитрилась не дать никому повода для подозрений, что постепенно становящийся знаменитым в определенных кругах Чердачный Крыс и помогающая бармену «Интерфейса» с посудой девчонка с жидкими волосенками — одно и то же лицо. Она действовала только через инфосеть, постепенно собирая свою команду среди уличной молодежи. Через год Крыса зарабатывала достаточно, чтобы содержать не только себя с сестрой и свою команду, но подкармливать самых нищих друзей. Еще через год каждый знал, что за любой нужной информацией стоит обращаться именно к Чердачному Крысу. Дорого, зато надежно. А потом появилась организация и дно Кроухара начало стремительно пустеть. Крысе это понравилось, и она стала работать на загадочных незнакомцев, о которых так и не сумела выяснить ничего важного.

Флаер аккуратно опустился на стоянке около «Райского Сада», и Артемий с Крысой быстро пошли ко входу в шикарный публичный дом. Из открытых дверей доносилась негромкая музыка. Здесь порой собирался весь высший свет столицы, не было желания гостя, которого не удовлетворили бы юноши и девушки «Сада». Только теперь Артемий понял подоплеку этой вседозволенности. Рабы. Официально рабство на Кроуха-Лхан было запрещено, но неофициально процветало. До вмешательства ордена. Они неспешно подошли к дверям, у которых застыл представительный швейцар. Тот скользнул взглядом по небогатой одежде посетителей, но виду не подал. Многие богачи ходят в таком рванье, что уважающий себя работяга постыдился бы одевать, и это давно никого не удивляло.

— Уважаемые господа желают поразвлечься? — спросил швейцар.

— Я от Вика, — равнодушно ответил Артемий. — К управляющему.

— Одну секунду.